Вампиры девичьих грез. Тетралогия. Город над бездной

Борисова Алина Александровна

— Прошу прощения, что прерываю, Владыка, но ситуация требует вашего вмешательства.

— Ночью?

— Ждать с решением до утра нежелательно.

— Хорошо, что там?

— Системный сбой в работе подстанций аэро-космической защиты.

— То же мне новость! Я ведь уже просил авэнэ разобраться. В конце концов, он ваш непосредственный начальник, решите это вопрос с ним.

— Он разбирается, Владыка, — почтительно склоняет голову военный. — Собственно, он и предложил решение… Временное, разумеется, до тех пор, пока работа подстанции не будет отлажена. Но оно… без вашего одобрения… — мнется вампир.

— Ладно, что там?

— Вы

позволите визуализировать карту?

Небрежный жест сиятельной руки, и полупрозрачная карта возникает в воздухе, отгораживая Владыку с его посетителем от меня и Ноэра.

Последний стоит за моей спиной и тихонько оглаживает мое тело, дрожащее после первых ударов. Я ему нравлюсь. Вернее, не так. Ему нравится мое тело, являющееся для него источником удовольствия. Музыкальным инструментом, из которого он извлекает боль, словно музыку. А когда не «играет» — как же бережно он «стирает пыль», «убирает в футляр», переносит с места на место. Его руки бывают просто сказочно нежны, когда по утрам они втирают в мои раны лечебную мазь. И столько обожания звучит в его голосе, когда он рассказывает мне при этом, как я прекрасна. И столько обещаний — даже не мне, а, скорее, самому себе — он дает каждый раз, мечтая довести меня во время очередного сеанса до новых, еще не познанных вершин боли и наслаждения. Сейчас его музыку грубо прервали, но он ждет, и даже его поглаживания означают: все еще будет, я еще подарю тебе сказочную, непереносимую боль, лишь подожди…

— Вот эта вышка, Владыка, — меж тем вещает военный. — Если ее отключить для тестирования и отладки, то мы оголяем вот этот периметр, — жест руки, насколько я могу разобрать, чертит круг где-то за Ионэсэ. — Мы можем увеличить мощность вот этих подстанций, — еще несколько быстрых точных движений, — они вполне перекроют… Но на ряде участков возникнут проблемы с Границей.

— В чем суть?

Руки Ноэра легли мне на грудь, сжимая соски. Не слишком любовно, заставляя еще не вскрикнуть, но подавиться воздухом на вздохе. Владыка недовольно поморщился, его отвлекали. А военный продолжал объяснения, не реагируя на внешние раздражители. Повышенная солнечная активность… полнолуние, активизирующее природные источники силы… перекрытие… перебои… сбои… Руки Ноэра скользнули мне на живот, сам он вплотную прижался к моей спине, одна из верхних пуговиц его куртки при этом болезненно вжималась в свежий след от его хлыста, и я снова со свистом вдохнула воздух, отключаясь от разговора. Ощущения пониже спины ясно давали понять, что Ноэр, в отличие от своего повелителя, проблем с потенцией не имел, и, коль уж ему не дают продолжить экзекуцию, хотел бы сбросить напряжение более естественным способом.

А впрочем, кто их поймет, уродов, что для них более естественно. Да и кто ж ему даст? По крайней мере, прежде таких приказов ему от Владыки не поступало, и потому я надеялась. Пока он терся об меня, бередя старые и новые раны и отчаянно пытаясь возбудить, растревожив пальцами эрогенные зоны.

— Холодная, — едва слышно шептал он мне в ухо, — прекрасная и холодная…

— … Пахомовка, — вдруг долетело до меня от Владыки. И сразу вспомнились зима, горнолыжный курорт и мы с Петькой, такие юные, такие наивные… И я вновь попыталась прислушаться к разговору.

— Это единственный участок, оголяющийся на территории заповедника, но, в силу указанных причин прекрыть его у нас возможности не будет. Дня четыре, как минимум, а при худшем развитии событий и того больше. Подземная река питается энергией водного храма в ее

истоках, и при такой солнечной и лунной активности просто отторгнет Границу, ослабленную из-за переключения мощностей. В итоге мы получим дорогу, по которой при желании любой житель заповедника сможет беспрепятственно выйти во внешний мир.

— Так уж и любой? — скептически кривится Владыка. — По реке, подземной на две трети своей длины? Я не вижу проблемы, закройте на время эти пещеры, повесьте табличку «ремонт», никто и близко туда не сунется. Недаром их там дрессировали на безусловное послушание.

— Но возможны и визиты из внешнего мира, которые останутся не зафиксированными службой Границы…

— Так их нам аборигены сдадут в течение часа. Ладно, пусть реки текут, как текут. Закрыть небо важнее. Меня не устроит, что какие-то полуразумные твари станут разглядывать нашу территорию со спутника. Приступайте.

— Нужна ваша подпись, Владыка.

Они склоняются над бумагами. А я вновь начинаю давиться воздухом, потому как мой нежно любящий палач начинает весьма настойчиво давить своим уже обнаженным членом мне на промежность.

— Да что ж ты жрешь мою еду?! — в мгновение ока карта исчезла, а в нас летит огненный шар. Просвистев буквально в миллиметре от моего виска и опалив нестерпимым жаром, он ударяется прямо в лицо Ноэра. И он отлетает от меня назад с диким криком, падая навзничь, с головой, пылающей, словно факел. Впрочем, огонь гаснет практически сразу, оставляя после себя обожженную, лишенную волос кожу и отвратительный запах гари.

— Не задерживаю, Даратининор, — спокойно кивает Владыка своему посетителю, — и пригласите прислугу, тут надо убраться.

Тот выходит, а Владыка, неспешно поднявшись со своего кресла, направляется ко мне. Двумя ударами огненного бича перерубает цепи, сковавшие мне ноги, и я могу, наконец, соединить их вместе. Хотя чувства защищенности мне это не дарит. В этой комнате чувство защищенности не дарит ничто.

— Все настроение испортили, сволочи, — кривится Владыка, резкими движениями отстегивая мои наручники и придерживая меня одной рукой, чтоб я не упала. За моей спиной глухо воет Ноэр, катаясь по полу и даже не пытаясь подняться.

— Вот, — указывает мне на него Владыка, — вот это — боль, а тебя я пока только гладил. Ладно, идем, посмотрим, в чем твоя ценность.

Обхватив меня за запястье крепче любого наручника, он тянет меня к своему креслу. Садится, поставив меня на колени возле себя (и небрежно оттолкнув для этого тех, кто был предназначен ему сегодня в пищу изначально), несколько задумчиво трет большим пальцем мое запястье, вглядываясь в проступающие вены. И решительно вгрызается острыми, как иглы, зубами.

Даже не вскрик, вздох. После всего его укус разве что чувство легкого дискомфорта способен вызвать. Впрочем, и вампир доволен не остается.

— И ради этого весь сыр-бор? — кривясь, он откидывает прочь от себя мою руку. Где-то на заднем плане шумят слуги, помогая Ноэру покинуть комнату. Но Владыка их игнорирует. Он задумчиво рассматривает меня. — Совсем потеряла вкус, если он и был. Ни эмоций живых, ни впечатлений… Даже аромат уже не тот… Этак ты мне к игре вообще товарный вид потеряешь… — он тяжко вздыхает. — Что там авэнэ у нас бормотал про улучшение твоей функциональности? Выгуливать тебя надо чаще? Ну давай попробуем, на предмет насыщения тебя ароматами жизни. А то от твоей крови нынешней едва не тошнит, — он вновь презрительно кривится и щелкает пальцами, приказывая слугам меня увести.