Вампиры тут беспризорные
Шрифт:
— Спасибо. Сообщите мне в письме, как все будет готово. — попаданец привычно прокрутил кольцо-артефакт на пальце. Мрачные мысли серыми тучами клубились в голове.
Касаринам он мог доверять лишь потому, что те безукоризненно чтили правила и заповеди, оставленные герцогом Касаром, а самого Степана уважали не меньше, чем герцога. Но Веце… этому пацану вообще закон не писан.
В дверь нервно постучали и вошли, не дожидаясь позволения старейшины. Вампир низко поклонился и на одном дыхании протараторил:
— Старейшина, прислужник
Старик выразительно посмотрел на Степана, мол, твой слуга, тебе и решать, что с этим делать. Клан не хотел портить отношения с Кифеном из-за какой-то кормушки, поэтому и боялись все оступиться и разгневать преемника герцога.
Впрочем, будь на то воля и разрешение Касара, клан бы подчистил все окружение господина Кифена, и тому больше никогда бы не пришлось сомневаться в своих слугах и приближенных лицах.
— Я хочу его увидеть. Веди. — коротко приказал Степан, не замечая, как по спине пробежал холодок. Что, если Веце не предатель, но его, как и Касара, решать устранить?
Одни коридоры сменялись другими, Степан пока шел до лазарета, уже мимоходом увидел полклана, если не больше. Лица вампиров мелькали слишком часто, все они кланялись и приветствовали Кифена.
За первые пять минут у попаданца начало атрофироваться смущение, потому что неловко бормотать что-то каждому встречному — утомляет. И вскоре он, как и положено вампиру его положения, лишь отрешенно отвечал на приветствие легким кивком, не вслушиваясь.
Еще один такой поход туда-сюда, и он превратится в горделивого и равнодушного главу рода, честное слово!
И эта перспектива попаданца тоже не сильно радовала. Ужас, он может стать таким же снобом, как старейшины Вальдернеских.
— Лихорадка. — заключил лекарь, — У него воспаление легких и отек сердца. — попаданец потер переносицу. А ведь он еще отмахивался от жалоб Веце на плохое самочувствие, Степану и самому тогда хреново было.
Но откуда ему было знать, что разница в их крепости здоровья настолько велика? Он считал, что все те слова про хорошую живучесть вампиров лишь байки, которые травит Веце, чтоб господин не трогал его лишний раз по пустякам.
Но то, что оставило у Степана к середине этого дня лишь легкую боль в горле, полукровку свалило с ног.
— Господин, если дать ему зелье правды в нынешнем состоянии, то оно убьет его. Желаете изменить метод? — уточнил старейшина, глядя на письменный отчет лекаря. Состояние полукровки не то чтобы оставляло желать лучшего, скорее побуждало пожелать вообще выкарабкаться из болезни.
— Давайте пока, — Степан снова взглянул на болезненно раскрасневшегося Веце, — повременим с этим.
Полукровка зябко свернулся калачиком, дрожа под толстым одеялом от холода. Неестественно яркий румянец и хрипы не давали усомниться — Веце тяжело заболел. И Степану было очень совестно за то, что не уследил за здоровьем своего подопечного.
Старейшина отложил
Лекарь закончил упаковывать зелья, завернул их в ткань и с полупоклоном передал Степану.
— Это лекарства для вашего слуги. Я дал ему зелья, однако он все еще нуждается в отдыхе. Дайте ему неделю покоя, и он полностью восстановится. — попаданец мельком пробежался по рекомендациям, записанным на клочке бумаги, и вздохнул.
— Если желаете, можете оставить его здесь. Мы проследим за его состоянием и позаботимся обо всем. — предложил старейшина, видя замешательство и потерянный вид Кифена.
— Мы пойдем домой. — отказался Степан, — Он еще ребенок и не любит чужих. Ему будет легче в родных стенах.
Старейшина ничего не ответил. Все же господин Кифен сильно отличался от Вальдернеских — не каждый вампир того клана заботился о своих детях так, как попаданец о слуге.
Вопрос лишь в том, было ли это хорошо для самого Степана.
Глава 22
Для тех, кто ценит деньги
— Я умер? — с какой-то нездоровой надеждой просипел Веце, с трудом открыв глаза.
Впрочем, ему не ответили. Последнее, что он помнил перед тем, как потерять сознание, это то, что он не успел забрать пересчитать драгоценные камни, которыми Касарины оплатили товар.
Ох, господин же перепроверил полученные драгоценности? Нет, про что Веце вообще думает, не было ни дня, когда бы полукровка мог с покойной душой доверить хозяину распоряжаться финансами!
Веце приподнялся, переворачиваясь на живот, и медленно сполз с кровати. Сил стоять на двух ногах попросту не было, тело мелко дрожало от слабости, перед глазами мелькали тёмные пятна.
Он не позволит господину пустить всё на самотёк!
На четвереньках, преодолевая головокружение и противный жар, Веце упрямо полз в комнату Степана, чтоб вытрясти из того всю правду. Полукровка просто не сможет уснуть, если не узнает, что случилось с их деньгами.
Сложнее всего оказалось открыть дверь — слабость к тому моменту накатила так сильно, что Веце на несколько минут просто прилёг прямо у порога, громко хрипя одышкой. Сердце колотилось как башенное, тяжело стуча.
Пульс отдавал в виски, а конечности словно налились свинцом, намертво пригвоздив его к полу.
— Мои деньги! — жалобно проныл Веце, вновь заходясь в болезненном кашле, продиравшим чуть ли не все внутренности. От горя у него навернулись слёзы.
Ему ведь так нужны деньги! Ужасно нужны!
Полукровка с неимоверным усилием привстал, открыл дверь и продолжил путь, мужественно утерев слёзы и сопли рукавом.
Подполз к кровати Степана и вцепился ледяными пальцами в руку хозяина, с могильным ужасом прохрипев: