Вампиры в большом городе

Спаркс Керрелин

Кора Ли хмуро посмотрела на черные орхидеи, которые ей передала Мэгги:

– Мы должны принять решение сегодня вечером? Пять решений?

– Да, - ответил Грегори. – Кто хочет сделать это первой?

Дамы переглянулись.

Принцесса Джоанна медленно встала:

– Как самая старшая я пойду первой.

Дарси никогда не видела принцессу такой взволнованной. Дама прошла к портретам и сжала руки, сминая цветы. Она обернулась к другим за поддержкой.

– Ну, - рискнула Кора Ли.
– По-моему, очевидно, что мы должны исключить

африканца. Я не смогу жить с черным мастером. Мой дорогой папочка перевернется в своей могиле.

– И мы должны избавиться от мавров, - добавила Мария Консуэла.

– Снято! – Дарси подошла к женщинам.
– Дамы, я не потерплю расовых разборок на этом шоу. Пожалуйста, оставьте в прошлом свои предрассудки. Ради Бога. Это же двадцать первый век!

– Правда? – Кора Ли почесала голову.
– А у меня такое чувство, что я только вчера отпраздновала свое столетие. Куда бежит время?

– Эти цифры для нас бессмысленны, - принцесса Джоанна свысока посмотрела на Дарси.
– Только смертные ведут счет времени, потому как им мало отведено.

– Я не могу с тобой согласиться, - сказала Мария Консуэла Дарси.
– Ты просто не понимаешь, как испанцы страдали под натиском мавров.

– Я отношусь с почтением к тем страданиям, которые ты перенесла в прошлом, но это было много лет назад, - наставила Дарси.
– И честно говоря, уже давно пора забыть прошлое. Я не позволю вам избавляться от участников из-за цвета их кожи или по религиозным соображениям. Сегодня вы должны принять решение исключительно на основании того, насколько хорошо они выглядят. Любые фразы, которые мне не понравятся, я вырежу. Вы поняли?

Кора Ли фыркнула:

– А я-то думала, что у нас свобода слова.

Дарси вздохнула:

– Просто подбирайте эти слова.

Мария Консуэла уставилась на нее:

– Вот именно это нам говорили во времена Испанской инквизиции.

Дарси раздраженно махнула головой и пошла за камеру:

– Продолжай снимать.

Барт снова включил камеру. Принцесса Джоанна вызывающе посмотрела на Дарси и положила пять цветков под пять портретов. Дарси застонала.

Мэгги наклонилась к ней:

– Ты не можешь требовать, чтобы они за одну ночь забыли всю ненависть, которую вынашивали веками.

– Наверное, не могу, - Дарси в смятении смотрела, как судьи своими цветами выкидывали из шоу первых участников. Ванда была единственной, кто не руководствовался расовыми предрассудками при выборе тех, кого надо исключить. Дарси внимательно смотрела на каждую из судей, пока те, проголосовав, возвращались на свои места. Они улыбались и, очевидно, гордились собой. Чем больше Дарси об этом думала, чем больше она утверждалась во мнении, что это было хорошим знаком. Эти женщины, прожив века, еще ни разу не принимали важного решения сами, а сегодня вечером смогли это сделать. Конечно, они не следовали ее наставлениям, но, в любом случае, это был большой шаг на пути к независимости. Дамы имели право гордиться собой.

Хотя

этому моменту не суждено было длиться вечно – настало время для самого большого сюрприза этого вечера. Дарси жестом попросила Грегори подойти.

– Готов к тому, что тут сейчас разверзнется ад? – она кивнула в сторону фонарика с ультрафиолетовой лампочкой.

– Ага, только скажи, кого из парней назвать последним.

Дарси прошептала ему имя, после чего Грегори направился обратно и встал перед объективом камеры.

– Настало время внимательней посмотреть на мужчин, которых вы отвергли этим вечером, - Грегори включил фонарик и направил его в сторону портретов. – Собрав пять орхидей, нас покидает Тадайоши из Токио.

Дарси выключила верхний свет, а фонарик в руках Грегори высветил новые, ранее не видимые, детали портрета Тадайоши. На портрете появились длинные белые клыки.

– О, это мило. – прошептала Кора Ли.
– Но я боялась, что он один из тех страшных мастеров ниндзя.

Дарси содрогнулась – очередная реплика, которую надо будет вырезать.

– Собрав под своим портретом четыре орхидеи, нас так же покидает Дерек из Филадельфии, - Грегори направил фонарик на портрет, и белые клыки засветились в темноте.

Ванда вздохнула:

– Какая жалость, что мы потеряли черного Дракулу, он был таким привлекательным.

Дарси с ней согласилась, хотя остальные дамы явно нет.

– Так же с четырьмя орхидеями, нас покидает Харша из Нью-Дели.

Словно по волшебству на портрете появились белые клыки Харши.

– Интересный трюк, - признала принцесса Джоанна.
– Но я совершенно не вижу, в чем его смысл.

– С тремя черными орхидеями мы прощаемся с Фердинандом из Зальцбурга. – Грегори направил луч света на портрет Фердинанда, и в темноте засветились его австрийские клыки.

Леди Памела вздохнула:

– Это довольно глупо, не правда ли? Мы и так знаем, что эти мужчины – вампиры.

Мария Консуэла перебирала четки:

– А если ты видел одни клыки, то можешь считать, что видел их все.

– Не совсем в этом уверена, - с ухмылкой произнесла Ванда.

– Если подумать, то я видела парочку с жутким желтым налетом, - с содроганием произнесла леди Памела.

– Нет ничего хуже вампира, которые не следит за своими зубами, - произнесла принцесса Джоанна, - а у некоторых они к тому же еще и кривые.

– Но у одних они длиннее, чем у других, - принялась поддразнивать дам Ванда. – А вы знаете – размер имеет значение.

Кора Ли сдела очень глубокий вдох:

– Мой бедный Борегард, упокой Господь его душу. У него были самые длинные клыки, которые я когда-либо видела.

Грегори неодобрительно посмотрел на экс-гарем, было видно, что чувствовал он себя не комфортно:

– Леди, если вы не возражаете, у нас есть еще один участник, который сегодня покинет наше шоу - у Сета из Нью-Йорка три черные орхидеи. – Грегори направил свет фонарика на портрет Сета.