Ван Ван из Чайны 2
Шрифт:
В голове вдруг щелкнуло — именно на эти турниры в Астане возил своего ученика русский Иван! Точнее — на второй из них. Внутри что-то беспокойно зашевелилось: я к такой встрече не готовился, и даже не представляю, что будет. Из меня же не «выветрится» все, что я получил от Ивана? Пространственно-временной континуум же не схлопнется, уничтожив нашу Вселенную?
Ой, да ну! Пустое волнение на ровном месте. Мне и разговаривать-то с ним не придется — что ему до какого-то китайчонка? А мне до него какое дело? Нет, очень любопытно было бы пообщаться и проверить, что будет, но это только из-за необычности ситуации. Большому и сложному миру плевать на парочку песчинок — просто где-то что-то условно «щелкнуло»,
Короче — выкидываем из головы и придерживаемся выбранного пути, благо дорога под ногами идеально ровная, а в спину подталкивает попутный ветер.
Глава 11
Трибуны корта в Шеньжене были полны народу, и я не без удивления и с большим удовольствием наблюдал самодельные плакаты в руках людей. «Ван Ван, мы любим тебя», «Уделай его!», «Покажи деревенскую мощь!». Обрастаю фанатами с пугающей скоростью!
Логотип с кроссовок я перед сегодняшней игрой спорол — получилось неаккуратно, но совет Личжи был очень дельным: «АНТА» не торопится предложить нормальный контракт, и будет полезно в следующем видео показать, что бесплатно их рекламировать и дальше я не стану.
Мой противник — японец, и это добавляет мне народной любви: не любят их у нас, и причин на то есть множество. Непросто бедолаге — уже два гейма всухую мне проиграл, просто потому что состав на этом турнире слабый, и еще и чудовищному психологическому прессингу подвергается.
Я подбросил мячик в воздух и ударил по нему ракеткой. Пока японец Асано Минору бежал отбивать, трибуны «зарядили»:
— Правой! Правой!
Не проблема — я ловко перекинул ракетку в достаточно зажившую для необременительной работы ею правую руку, дав ракетке пару раз перевернуться в воздухе. Прости, Минору, за то, что так откровенно доминирую, но мне очень хочется забраться повыше по социальной лестнице. Надеюсь, впереди тебя ждет хорошее спортивное будущее.
Нервничающий соперник по пути к мячику умудрился споткнуться, и едва смог отбить мяч кривеньким бэкхендом. Я в пару широких прыжков добрался до противоположной стороны корта и, как и просил народ на трибунах, отбил правой, аккуратно рассчитав силу — руку нужно беречь. Пока трибуны «заряжали» «Левой! Левой!», Асано неплохо отбил форхендом на мою правую руку, надеясь поймать на смене руки, чтобы я усвоил урок и перестал выпендриваться. Не вышло — мой левый бекхенд получился удачным, и я благополучно забрал очко.
— 30–0!
Народ торжествующе взревел. Пока я отвешивал поклоны, японец побагровел лицом, и, проорав что-то на японском, побежал в мою сторону, угрожающе замахиваясь ракеткой. Я взгрустнул: дурак прямо сейчас хоронит свою карьеру — как минимум — а как максимум, хоронит все своё будущее. Азиатский социум жесток, и, единожды оступившись, можно до конца дней уже не подняться — добрые люди вокруг всегда напомнят окружающим, какой ты нехороший.
Ну а у меня теперь дилемма — за идиотом с трибун уже устремились судьи и его собственный тренер (последний что-то орет на японском), но Асано добраться до меня успеет быстрее. По-хорошему нужно убежать, предоставив разобраться с проблемой тем, кому положено, но тогда я рискую прослыть трусом — зрителям же не объяснишь всю глубину и мудрость моего благоразумного желания держаться от проблем подальше. Вступать с дураком в драку с медийной точки зрения выглядит хорошей идеей, но я здесь в турнире по теннису участвую, а не по спортивным единоборствам. Возможно, судьи и организаторы меня поймут и простят, но скорее всего влепят «неспортивное
Дурачок перепрыгнул через сетку, продолжая нечленораздельно орать на родном языке и понесся на меня, нацеливаясь стукнуть ракеткой.
— Врежь ему!!! — раздался пронзительный, полный жажды такого редкого зрелища как «драка теннисистов в финале», вопль с трибун.
Не сегодня. Дав япошке приблизиться, я сместился влево, дав ему пробежать мимо меня. Здесь у него есть возможность одуматься, притворившись обезумевшим от любви ко мне фанатом — мол, просто не выдержал и побежал обниматься, а ракетку, очевидно, хотел подарить. Догадается — с радостью подыграю, потому что совестно: довел бедолагу до нервного срыва.
Нет, не догадался — ловко затормозив (теннисист должен уметь так делать), он изменил направление, прыгнув на меня. Я еще раз сместился в сторону, дав Асано позорно шлепнуться на корт. Меня обогнул добравшийся до места происшествия первым судья и склонился на орущим что-то японцем. В следующую секунду раздался треск, и китаец упал, схватившись за лицо и начав орать. Ракетка — штука твердая, и когда ее ломают о рожу, должно быть очень больно.
В следующую секунду меня грубо оттолкнул с пути добравшийся вторым японский тренер, а добравшийся третьим судья турнира побежал поднимать япошку. Нормальный китаец бы на моем месте воспользовался возможностью — упал бы и заорал, чтобы потом через суд или до него получить от японцев компенсацию в виде кругленькой суммы. Неправильный я до такого опускаться не стал — удержав равновесие, я отошел подальше в сопровождении прибежавшего четвертым судьи, следящего за тем, чтобы я не бросился на поднимаемого с корта Минору. Ого, какая сочная пощечина японцу от тренера! Блин, а ушибленный судья-то кровоточит!
— Ты в порядке? — спросил меня сопровождающий, пока его коллеги оттаскивали горе-тренера от горе-подопечного.
— В полном, уважаемый судья Лань, — вежливо ответил я.
Парочка членов оргкомитета турнира тем временем суетились у трибун, уговаривая народ заткнуться и еще сильнее уговаривая не вылезать на корт. Последнего никто и не пытался делать — нормальный человек редко хочет себе проблем на ровном месте, а накал страстей здесь не такой, чтобы массово терять голову. Китайцы народ дисциплинированный, а еще очень любит снимать всякое на телефоны и сразу же постить с хештегами. Впрочем, это вообще общечеловеческая черта.
На корте появился дежурный врач, который попытался воззвать на английском к безвольно повисшему в руках судей — дошло, что он тут исполнил — японцу. За того ответил пришедший в себя и не пытающийся вырваться тренер: сам, мол, разберусь. Английский у него был тот еще, и я едва понял, что он вообще имел ввиду. Врачу хватило — потеряв интерес, он при помощи парочки прибежавших членов оргкомитета подхватил кровоточащего и держащегося за голову судью, потащив его к медпункту под навесом рядом с трибунами. Туда же, в сопровождении судей, отправились японцы. Члены оргкомитета на ходу начали тыкать в телефоны — ЧП то еще, придется много всего объяснять и заполнять бумажки.
— Стой здесь, — велел мне судья Ли и пошел к судейскому навесу, откуда через мегафон объявил. — В связи с дисквалификацией соперника, победа присуждается Ван Вану, университет Цинхуа! Второе место присуждается Ян Нианзу, спортивная академия Аньхой! — в соответствии с регламентом добавил он.
Ян Нианзу набрал в полуфинале очков больше, чем другие проигравшие, и теперь ему в его спортивной школе будет большой почет — второе место есть второе место, и плевать, в каких условиях оно получено.