Ван Ван из Чайны 2

Смолин Павел

— Меняемся! — заявил пацан справа от меня.

Меньше полутора минут — дорога до уборной входит в три отведенные ублюдком-Лонгом минуты — на чистку зубов это вообще-то меньше медицинской нормы.

На ходу убирая щетку в футляр, а его — в сумочку для «мыльно-рыльного», я зашел в кабинку, и, всем сердцем ощущая несовершенство бытия, принялся за дело. Спортивный лагерь ужасен.

Дружной гурьбой вывалившись из уборной, мы вернулись в комнату — снова пришлось протискиваться мимо тренера — и за три следующие минуты заправили кровати и переобулись из тапочек в кроссовки. У меня — «Анта», у ребят — «Найки», «Адидасы» и «Асиксы», потому

что все они — дети богатых родителей, с какого-то перепуга решивших слепить из отпрысков спортсменов, а не кого-то реально полезного для общества.

Нагнетая саспенс, козел-Лонг с каменной рожей прошелся вдоль кроватей, оценивая проделанную работу. Около моей он конечно же остановился и сдернул покрывало:

— Ван, исправить! Остальные — приседать!

Урод!

— Да, тренер Лонг! — проорал я и взялся за дело.

Ублюдок относится ко мне крайне предвзято, считая зазнавшимся выскочкой, которого очень нужно «поставить на место». В первый день он мне так и сказал:

— То, что тебе повезло обыграть десяток бездарей и засветиться в телевизоре, не делает тебя лучше других. Я покажу тебе, что значит быть истинным теннисистом!

Мои попытки рассказать, что я не лучше других, а просто объективно неплох в теннисе конечно же понимания не встретили, разбившись о пятнадцать отжиманий, которые тренер «прописал» ребятам, с которыми я и познакомиться-то тогда еще не успел.

Повторюсь — не обиделись, потому что телефоны у них, как и у меня, отобрали только на время пребывания в спортивном лагере. Меня они все знают и любят, но мне от этого только хуже.

— «Это ничего, Ван, ты крутой!».

— «Не обижайся на тренера Лонга — он строгий, но профессионал хороший».

— «Да мы привыкли к такому, не бери в голову».

— «Ого, ATP?! Выходишь на новый уровень!».

— «Если что-то будет непонятно, мы поможем — правда, ребята?».

Хорошие, добрые, отзывчивые дети. Нет, будь на моем месте кто-то попроще, они бы за регулярные коллективные наказания могли бы и «тёмную» устроить, но мне от этого не легче.

Впрочем, я — жуткий эгоист, и вся эта жалость к ребятам ничуть не умаляет моей всеобъемлющей жалости к самому себе. Диета такая, что тренеру Ло (по которому я скучаю всей душой) и не снилось — мы тут на грани голода живем, и хрен его знает, чем руководствуются местные педагоги: лично я чувствую, что стал слабее из-за недостатка калорий. Режим — закачаешься: подъем в пять тридцать, отбой — в девять. От подъема до отбоя за нами надзирает тренер Лонг. Ну и само собой — две тренировки в день, а в промежутках нуднейшие лекции общеспортивного характера и всяческая физкультура. Ни секунды свободного времени.

Ребята тренируются в парах друг с дружкой и с соседними группами (в лагере их четыре штуки, все по шесть человек), а я, в силу недостаточного уровня игры у потенциальных соперников, играю с тренерами других групп. Тренер Лонг против меня на корт выйти боится — иного объяснения нет. Отмазку он выдумывать поленился, но, полагаю, коллегам-тренерам он сказал что-то в духе: «Чтобы не подрывать авторитет». Я же его, козла, размажу, и терпеливо провоцирую взяться за ракетку самому — против «чужих» тренеров я играю едва ли в одну пятую часть истинных умений, давая им набирать очки и даже побеждать.

Тренер Лонг вроде бы ведется — время от времени хмыкает на меня фразами типа «жаль, что ты совсем не моего уровня — смотри, даже с младшими тренерами не можешь справиться». Сегодня

я планирую только побеждать, но «хитрый план» радости не приносит: я здесь не развиваюсь, а деградирую. Неужели во всем Китае не нашлось соперников, с которыми я могу нормально тренироваться? Уверен, кретины из Ассоциации попросту поленились разобраться. Сколько лет? 18? Значит «юниор», просто суньте его в спортивный лагерь там, где скоро ему придется играть турнир. В моем случае — Шанхай.

* * *

Выбравшись из бассейна — тренер Лонг выгнал, я бы еще поплавал, бассейн здесь классный — мы с ребятами отправились одеваться.

— Шевелись, Ван! — окрик козла воспринимался фоновым шумом.

Привык.

— Хороший здесь бассейн, — поделился впечатлениями Ян Нианзу.

— Отличный! — поддержал его Яньсян Соу. — Когда я готовился к прошлому турниру, нас отправили куда-то в глухомань, там бассейна вообще не было.

— И тренеры здесь нормальные — в прошлом моем лагере нас среди ночи по три раза будили, типа какую-то новую методику подготовки на эффективность проверяли, — добавил Пиньмань Син.

Все познается в сравнении — ребятам из моей группы этот спортивный лагерь в самом деле нравится. Новенькие здания, новенькое оборудование, нормальная (в их глазах) кормежка, не ставящий на подопечных экспериментов тренерский штаб — много ли нужно для счастья бедолагам, которые всю жизнь варились в исполинской машине, называющейся «китайский спорт»?

После бассейна нам положено три минуты на душ и еще три — на одевание. Полагаю, что козлу-Лонгу просто скучно ждать нас дольше, потому что другим группам на уход за собой дают времени больше, чем нам. Сам наш «надзиратель», как выяснилось, целый обладатель научной степени в области подготовки теннисистов.

— В столовую бегом марш! — скомандовал встретивший нас в фойе тренер.

Интересно, что мой диетолог думает об одном «рыбном» обеде за четыре дня и «веганской» кухне в остальное время? Да, яйца и бобы тоже белок дают, но это несколько иной белок. А еще мне очень интересно, как там поживают мои соцсетки. У Ли доступ к ним есть, он фанатов о моем отъезде в спортивный лагерь предупредить должен, но я уже подсел на комментарии и «лайки», и без них мне грустно.

Рис, век бы его не видеть, благополучно оседал в желудке, смешиваясь с салатом на основе сои с овощами, апельсиновый сок от безысходности казался почти напитком богов. Ребята прямо довольны — чем же их в спортивных академиях кормили, если вот это вот вызывает у них восторг? Может поэтому у козла-Лонга такой мерзкий характер? Он же сам по таким лагерям и спортивным академиям всю жизнь прожил, за исключением пары лет службы в китайской армии, где, надо полагать, тоже не сахар. Понять можно, простить — нет, и козлом я этого упыря буду считать до конца моих дней.

После столовой мы отправились в лекционный зал, где Лонг монотонно грузил нас нафиг не нужной теорией, даже не пытаясь подавать материал интересно — ну там байками-примерами из жизни снабдить или хотя бы вопросы нам позадавать, поддерживая обратную связь — а я развлекался, представляя как тренер приехал к нам в деревню в гости и повторил судьбу провалившегося в туалет чиновника.

— Чему ты ухмыляешься, Ван? — заметил заслуженный китайский педагог неладное.

— Вспомнил о том, как один чиновник, приехав в нашу деревню, провалился сквозь пол туалета в яму с дерьмом, тренер Лонг, — почти не соврал я.