Ванга. Величайшая пророчица XX века

Соколов Борис Вадимович

Ванга ничего не ответила. Потом к ней пришли другие люди, она разговаривала с ними, но я заметила, что она часто поворачивает лицо в мою сторону, мне казалось, она прислушивается к чему-то, чего не слышим мы, всматривается в невидимое для нас.

Когда мы снова остались вдвоем, Ванга, сосредоточившись, заговорила медленно и отчетливо, будто читая по книге.

— Я вижу горы, это место в горах, в горах…

У меня было такое чувство, что сама Ванга сейчас где-то в горах и рассказывает с удивительными подробностями о том, что видит: мелкая жесткая трава, камешки, тропинки. А дальше — острая,

как зуб хищного зверя, скала.

— Пойдете к этой скале, — сказала тетя. — Пойдете 5 мая. Я спросила, почему именно в этот день?

— Из-за расположения небесных тел, — ответила она. — Самое главное можно увидеть при лунном свете, а также на восходе солнца.

Потом она дала понять, что не желает больше говорить на эту тему.

Вообще-то я не совсем поняла, что значит последняя ее фраза. Впрочем, мы, ее близкие, привыкли не задавать лишних вопросов. Друзья с энтузиазмом встретили мою идею, и утром 4 мая мы были готовы к "путешествию". Днем отправились в путь.

Блуждание по холмам скорее удручало, чем доставляло удовольствие. Были моменты, когда, сомневаясь в успехе нашего предприятия, я предлагала вернуться в город, но друзья не согласились. К величайшему удивлению, уже во второй половине дня мы оказались на месте. Ванга так точно и подробно описала его, что ошибиться было просто невозможно. Увидели мы и острую, как зуб хищного зверя, скалу, которая замыкала собой северный край небольшой поляны, увидели под ногами мелкие камешки и жесткую, как из проволоки сделанную траву. Согретая солнцем земля была очень мирной на вид, в чистом горном воздухе мелькали бабочки, переливались в солнечном свете листья больших развесистых деревьев.

Ближе к вечеру небо внезапно потемнело, хлынул такой ливень, что через час мы промокли до нитки. Не спасла и брезентовая палатка, вода проникла даже внутрь пакетов с едой и запасной одеждой. Дождь лил около двух часов, потом также внезапно прекратился, лишь небо оставалось облачным и мрачным. Стемнело. Мы разожгли большой костер, чтобы согреться и обсушиться. И так разнежились у огня, что решили скоротать здесь всю ночь.

Итак, мы впятером сидели у костра, мрак поглотил окрестности, от необыкновенной тишины звенело в ушах, и казалось, что в мире, кроме нас, не осталось людей, мне не давала покоя мысль, что мы напрасно сюда пришли, что при такой облачности ни луны, ни солнца нам не увидать. На душе кошки скребли, ни о чем не хотелось думать, глаза просто слипались. И я, и мои спутники дремали у догорающего костра.

А к утру небо прояснилось, мы расположились у подножия скалы и с нетерпением стали ждать первых солнечных лучей.

Я не знаю, почему мы встали именно там, вероятно сыграло роль "открытие", сделанное накануне: на поверхности скалы, на уровне наших лиц, находилось три углубления величиной с блюдечко и такой же формы. Они образовывали равнобедренный треугольник, вершина которого указывала на землю.

Прошло полчаса, но ничего интересного не случилось. Солнце медленно поднималось. И вдруг солнечный луч осветил острый зуб скалы, спустился вниз, достиг треугольника и медленно пополз слева направо, точно по углублениям в скале. Мы наблюдали это явление около двадцати минут, а после вся скала разом озарилась солнечным ярким светом. Не знаю, случайной

ли была эта игра лучей на скале или мы стали свидетелями некоего интересного явления, но факт остается фактом: 5 мая солнечный луч нарисовал на скале треугольник, замеченный (и обозначенный!) кем-то до нас. Нам подали знак.

Весь день мы обсуждали случившееся, рассматривали скалу, круги, образующие треугольник, и с нетерпением ждали ночи, чтобы посмотреть, что покажет "сестрица" солнца — луна. А к ночи пошел дождь. Снова дождь. Опять мы промокли до нитки и сушились у костра, безнадежно глядя на хмурое, неприветливое небо. И все же нам было легче, чем накануне. Мы верили Ванге и надеялись на чудо. Ближе к полуночи мы заняли свой пост у скалы. И что же? Облака постепенно рассеивались, через полчаса на небе появились звезды, а вскоре вышла и луна.

Вдруг один лунный луч — мы даже не поняли, откуда он взялся, — повторил световую игру солнечного луча. Он коснулся вершины скалы, потом, многократно касаясь скальных углублений, в течение пятнадцати минут описывал слева направо треугольник с вершиной, направленной к земле, а потом исчез, мы стояли неподвижно в двух-трех метрах от темной скалы, и никто не смел проронить ни слова. Предполагаю, что все мы думали об одном: случайна эта игра света на скале или в двух случаях существует какая-то закономерность?

Но самое невероятное было впереди.

Через несколько минут южная гладкая сторона скалы, возле которой мы стояли, замерцала светло-серым светом, как экран телевизора. И через мгновенье на "экране" появились две фигуры. Они были огромны и занимали все световое пространство. Гладкая часть скалы имела высоту около 5 метров и ширину 3–4 метра. Фигуры были видны так отчетливо и выделялись столь рельефно, что казалось, в любую минуту они готовы отделиться от скалы и шагнуть к нам. Это было потрясающе, мы буквально окаменели от увиденного да и… что греха таить, от страха…

Я так хорошо запомнила эти фигуры, что не забуду их покуда жива. Слева на скале на переднем плане мы увидели пожилого мужчину, скорее даже старца, который стоял в полный рост. Он был с длинными, до плеч, волосами и в длинной робе. Левая рука его была опущена, а в правой, вытянутой вперед, он держал предмет — круглый, похожий на мяч, но это был не мяч, а скорее какой-то неизвестный аппарат.

На заднем плане выше и правее была другая фигура. Не знаю почему, но мне она напомнила фараона. Молодой мужчина, сидящий в кресле со сдвинутыми плотно ногами, руки его лежали на подлокотниках. На голове у него была высокая шапка, с обеих сторон которой было что-то наподобие антенн.

"Экран" светился довольно долго, так что мы хорошо рассмотрели и запомнили фигуры. Потом скала "погасла", и все вокруг погрузилось во тьму. Нигде вокруг не было ни малейшего намека на какой-либо свет, так что световым эффектам было просто неоткуда взяться.

Когда мы пришли в себя и, посветив фонариком, взглянули на часы, то установили, что наблюдали странную картину около двадцати минут.

Молча мы пошли к палаткам, как по команде, стали торопливо собирать багаж и в кромешной тьме, освещая тропинку фонарем, натыкаясь на корни и камни, быстро и молча пошли домой. Часа через два мы увидели первые огни города.