Ванильное наваждение

Шагаева Наталья

– Любишь сладкое? – все же начинаю я, выдавая идиотскую улыбку.

– Да, но мама много не разрешает.

– Строгая у тебя мама?
– спрашиваю, паркуясь на стоянке у кафе.

– Нет, мама у меня хорошая и очень красивая. Но папа добрее, он все мне разрешает, за что мама его потом ругает. Но у нас есть секреты, - усмехается Нюта,и начинает нашептывать мне свой секрет, словно нас может кто-то услышать.
– Мы не рассказываем их маме, чтобы не расстраивать ее, но папа иногда покупает мне то, чего нельзя…

Мне вдруг становится по-доброму грустно. Узнаю отца – в детстве мы с ним тоже мого скрывали от матери. Он всегда говорил, что врать –

нехорошо, мы просто недоговариваем, чтобы не расстраивать маму. Похоже, его методы воспитания неизменны.

– Хорошо, спасибо, что поделилась секретом, я никому не расскажу, - заявляю я, вновь улыбаясь.
– Пошли, сегодня твоя мама разрешила нам съесть все, что ты хочешь.

– Мама сказала – папа заболел и его положили в больницу, – уже грустно шепчет Нюта, когда мы садимся за столик в ожидании заказа.

– Да, он болеет, но скоро поправится. Думаю, на днях ты сможешь его навестить. Не грусти, все когда-нибудь болеют.

– Да, - соглашается она, – у меня тоже недавно болело горло, прямо на новый год. Поднялась температура,и у нас был пижамный праздник, - рассказывает девочка, c удовольствием принимая от официанта большое шоколадное пирoжное,тут же начиная его уплетать.

я беру свой кофе, с интересом слушая девочку. Интересно знать, как твоя семья встречала новый год, но печально от того, что я мог справлять праздник с ними. Как говорила Ванилька: «Новый год – это семейный праздник».

– Пижамный новый год?
– переспрашиваю я, не понимая, что это значит.

– Да, у меня была температура, и нужно было лежать в кровати. Мы накидали много подушек на ковер у камина под елку и сидели, укутанные в пледы, ели вкусную еду с низкого столика. Папа сказал, что мы все должны надеть пижамы и устроить Пижамный новый год, ну как пижамная вечеринка, – поясняет Нюта. – Было весело, мы дарили друг другу подарки. Папа с мамой танцевали прям в пижамах и целовались, - шепотом сообщает мне Аня, начиная смущаться.
– А потом папа танцевал со мной на руках. Мне все понравилось, но я заснула прям у камина,и было жаль новое красивое платье, которое я так и не надела…

Как быстро меняется детское настроение: только что она с восторгом рассказывала о празднике, а сейчас хмурится из-за не надетого платья,и эти ее сведенные брови напоминают мне Ванильку. Она точно так же хмурилась, когда грустила. Черт, кажется, все вокруг напоминает o моей сладкой девочке. Только сейчас замечаю, что весь сегодняшний деь постоянно прикасаюсь через кофту к крестику на груди.

Мы еще долго разговариваем обо всем на свете. Точнее, моя сестренка рассказывает о своих подружках, игрушках, о котенке, которого ей подарили на день рождение. И о чем бы она ни рассказывала, всегда упоминала Виталину или отца. Они – весь ее мир, а их мир крутится вокруг маленькой Нюты. Сам себе поражаюсь, но мне интересно с этой маленькой девочкой. де-то через час нам звонит Виталина, спрашивает, все ли у нас в порядке.

– Моя подруга освободилась, скинь адрес, она заберет Нюту.

– Нет, не нужно, мы договорились поехать домой, я должен посмотреть на ее платье, котенка и игрушки, – усмехаюсь я.

– Это она тебе все рассказала?
– с удивлением спрашивает Вита. – Обычно она не очень разговорчивая с чужими. Ой, прости, конечно, ты не чужой, я просто имела в виду…

– Я все понял Вита, не извиняйся. Мы подружились.

– Ты точно с ней справишься?

– Вита, она уже большая,и я не маленький, думаю, мы справимся. Как там… – встаю и отхожу подальше от Нюты.
– Как там отец?

–

Уже лучше, завтра его переведут в нормальную палату. онит меня, но я пока держу оборону.

– Ясно, спорим,ты проиграешь? – пытаюсь поднять ей настроение.

– Хочешь секрет? Я уже давно ему проиграла,и счастлива от этого… – Усмехаюсь в трубку, впервые не чувствуя никакой ненависти и обид. – Ладно, поезжайте домой, но звони , если что.

Прощаюсь с Виталиной и еду с Аней домой.

Как только мы заезжаем во двор, я чувствую внутренний восторг и полное удовлетворение. Я скучал по этому дому, по обстановке и всему, что с ним связано. Аня сразу же ведет меня в свою комнату, по дороге зовет своего котенка Пушка – маленького белого пушистого комочка. Прохожу вместе с девочкой в огромную светло-розовую комнату и сразу же окунаюсь в девичье царство: мягкие разноцветные игрушки, куклы и домики, детская посуда – все это аккуратно расставлено по своим местам. На стенах множество фото: Нюта – принцесса каком-то утреннике, Нюта на природе в лесу, на каком-то море в воде, с подружками на дне рождение задувает свечи. С Виталиной, с отцом на руках и общее семейное счастливое фото. Последующие пару часов проходят незаметнo, сначала моя сестренка рассказывает мне про каждое фото в подробностях, потом мы вместе тискаем и кормим Пушка. Дaльше мне показывают много игрушек, называя каждую куклу по имени. Потом Анечка открывает коробочку и хвастаeтся золотыми сережками с маленькими камушками в виде бабочек, говорит, что ей подарил их папа, но она боится прокалывать уши, но, когда подрастет, обязательно станет смелее и будет носить эти сережки каждый день. Эту маленькую милую болтливую непосредственную принцессу невозможно не любить.

– А ты теперь будешь с нами жить?
– спрашивает меня сонная Нюта, когда я укладываю ее спать, располагаясь с ней на кровати рядом с белым медведем, которого обязательно нужно называть по имени.

– Нет, - честно отвечаю я, и девочка хмурится.
– Я работаю в другом городе, но ближайшие пару меcяцев поживу здесь, а дальше буду очень часто приезжать.

– Хорошо, обещаешь?

– Обещаю.

– Нет, покажи мне руки,и громко скажи «обещаю», - вполне серьезно заявляет она.

– Зачем показывать руки?

– Чтобы я видела, что ты не скрещиваешь пальцы.

– Обещаю, – говорю я, показывая ей руки.

И все, для девочки это почти клятва, она удовлетворенно улыбается и ложится под одеяло. Сам не понимаю, как, измотанный этим долгим днем, засыпаю. Просто прикрываю глаза и проваливаюсь в сон…

– Сынуля, - кто-то шепчет, прикасаясь к моему плечу. Открываю глаза и в первые секунды теряюсь. Анечка спит сладким сном, закинув на меня ногу. А надо мной стоит Виталина и хитро улыбается. – Вставай, сынуля,твоя комната слева по коридору.

Посылаю ей насмешливую улыбку, тру лицо, поднимаясь с кровати. Вита поправляет дочери одеяло, невесомо целует и выходит из комнаты вместе со мной.

– Он все же тебя выгнал спать домой?

– Да, - произносит Виталина, кривя губы.

– Правильно, я бы тоже так сделал. Нечего женщине спать в креcле и мучить себя, - спускаюсь с Витой в гостиную, где уже горит камин.

– Дело же не в этом. Я готова стоять рядом Сашей сутками, лишь бы быть с ним… – У меня что-то начинает щемить внутри от такой настоящей неподдельной любви. ведь меня тоже любили… Любили шесть лет, несмотря на боль, которую причинил,и на годы разлуки. А я оттолкнул, отпустил… – Выпьешь со мной?
– Вита подходит к бару и достает бутылку красного вина.