Ванька 6
Шрифт:
За такими разговорами надрались мы по самое не могу — завтра ни ему, ни мне не предстояло никуда ехать. Так в штабе сказали.
— при написании именно данной главы использованы воспоминания военного врача Русской императорской армии Василия Кравкова.
Глава 18
Глава 18 Хмурое утро
Утром меня мутило и самочувствие организма было далеко от идеального. Это, если мягко сказать.
Молодец…
Напился…
Позволил
А если бы срочно понадобилось медицинскую помощь оказывать? Пусть сейчас я выступаю в роли инспектора, но вдруг?
Начали бы поступать раненые в большом количестве? Лишние умелые руки точно бы лишними не были…
Надо бы позавтракать, но…
Есть не хотелось, а только пить. Побольше и похолоднее.
Вспомнился квас, который Глаша ставила. Да, квасок у Глафиры был хорош… Когда теперь снова придётся его испить.
Я вышел на улицу, закурил.
Что-то и не курилось.
По дороге двигалась колонна солдат.
Мля…
Слова моего бывшего соученика получали яркое наглядное подтверждение. Боже ты мой! Что за картина! Многие идущие укутали свои головы цветными платками, кто укрылся коридорной дорожкой, где только её и взял…
Солдаты шли озябшие, еле плелись, иные постукивали на ходу ногой об ногу. И такой вид имела наша надежда — защита родины! Мерзли люди…
Скрипнула дверь.
— Видел?
Мой коллега пригладил волосы, поместил на положенное место фуражку. Вид его от моего мало отличался.
— Вот, такие дела… А раненых и больных при погрузке в санитарные поезда мы обязаны снабдить полной амуницией. Пару сапог каждому выдаем, даже если у него одна нога ампутирована… На позициях же люди мерзнут…
— Видел…
Да уж…
— Стреляются… — папироса коллеги-врача недокуренной полетела на землю.
— Что? — не понял я.
— Из-за такого безобразия некоторые порядочные интенданты даже стреляются…
Доктор снова закурил. Потом продолжил.
— Не так давно застрелился полковник Краевский, наш интендант. Не вынесла его душа… Человек был, хороший… Мне за последнее время при встречах с ним всегда казалось, что он или сойдет с ума, или покончит с собой. — говорящий тяжело вздохнул. — Он страшно болел за необеспеченность нашего солдата предметами первой необходимости и мрачно взирал на ближайшее безотрадное и безнадежное в этом отношении его будущее…
Мне вдруг стало стыдно. Мы-то чем у себя там в Санкт-Петербурге зачастую занимались! Ну, не конкретно я…
Готовили приказы где подробно описывается… новая форма нарукавной повязки Красного Креста взамен формы, объявленной в приказе за 1869 год № 89!
Как такое? А?
Или — бумаги с подробным изложением происшедших перемен по части всяких крючков, петличек и пуговиц…
Колонна солдат между тем всё шла и шла мимо.
Мой однокорытник глядя на всё это продолжил изливать душу. Накипело
— А, венерики и сифилитики…
Доктор совсем некультурно сплюнул на землю себе под ноги.
Я воздержался от вопроса о данном контингенте — сам сейчас всё расскажет.
— Специально заражаются, чтобы убраться с передовой. Согласно приказу главнокомандующего эвакуировать их в тыл нельзя, хоть специальные венерические отряды при госпиталях создавай…
Да уж… Про такое-то я никогда бы не подумал.
Может это только здесь? В одном отдельно взятом месте? Везде же всё по- разному!
Между тем вокруг начала усиливаться какая-то хмурость. Погода становилась всё более мерзкой и отвратительной. Небо затянуло, ветер усилился.
Так меня познабливало, а тут ещё хуже стало. Я запахнул свою шинель.
Тут ещё с неба крупка снежная посыпалась…
— Пошли в помещение, — предложил я похмельному коллеге.
— Пошли, — сразу согласился он.
Вот, захотели и в тепло пошли. У солдат же этого нет. Они неделями и месяцами в чистом поле находятся. Мерзнут, мокнут… Ещё и под пулями и шрапнелью.
У нас ещё оставалось, но больше решили не пить. Хватит. Надо себя в порядок приводить и делами заниматься. Вдруг мне сегодня в полк придётся ехать? Вполне такое возможно.
• — при написании данной главы использованы воспоминания военного врача Русской императорской армии Василия Кравкова.
Глава 19
Глава 19 Воля Нижня
Вот я и в полку…
Долго же я сюда добирался.
На календаре сегодня — уже 27 декабря.
На нашем участке фронта затишье. Свежих раненых нет, но зато больных — хоть весь полк с позиции снимай.
Раненых уже всех вывезли в ближайший госпиталь, а больные — остались. Есть и тяжелые — ревматизм, поносы в самых сильных степенях… Имеются и обмороженные. Хорошо, что зима здесь в этом году очень теплая, а то бы их гораздо больше было.
Лекарств — мало. В достаточном количестве только касторка, йод и салициловый натрий. Оказалось — всё это трофейное, у австрийцев захваченное.
Ну, почему бы и трофеями не пользоваться. Это на войне — нормально.
Враг — совсем рядом. Буквально в двухстах шагах от самого штаба полка уже австрийские окопы.
Смертью пахнет…
Ну, кто был, тот поймёт.
Что с нашей стороны, что с австрийской в окопах поодиночке длинной линией сидят роты солдат. Больших масс войск не видно.
Не знаю, как у австрийцев, а наши солдаты в большинстве своем измучены, у многих сапоги порваны. В последнее время я постоянно обращаю внимание на обувь воинов. Это после рассказа коллеги, что на линии фронта с сапогами плохо, а вот при отправке раненых в тыл им новые сапоги выдают. Кому даже и не надо.