Ванька жуков против гарри поттера и ко
Шрифт:
«Лазер!» – только и успел подумать Ваня, потому что в следующий момент луч пронзил ненасытную утробу василька, и его душа рассыпалась на мелкие осколки. Электрометла, стоявшая в углу, как часть интерьера, пританцовывая, тут же приблизилась к рассыпанным осколкам и смела в небольшое отверстие то, что ещё мгновенье назад было чьей-то душой. Сделав работу, она, также пританцовывая, заняла своё место в углу.
– Маша, от этой души ничего не осталось! Её убрали, как мусор!
– Мне страшно. Держи меня покрепче.
– Тебя что, тянет? – Ваня содрогнулся от одной только мысли, что такое же может случиться и с Машей. – Слышишь, тебя
– А меня и не тянет. Я просто боюсь. Ты, на всякий случай, держи меня покрепче.
– Мне кажется, я знаю, почему мы не смогли обойти этот тоннель, – прошептал Ваня.
– Почему?
– Это будущее васильков.
– Как это?
– Будущего не бывает без настоящего. Своими корнями оно уходит в настоящее и питается его почвой. Какое настоящее, таким будет и будущее. Измени настоящее, изменится и будущее. То, что мы с тобой сейчас увидели, это печальный конец поля Василькова... Подуют суховеи, налетят чёрные смерчи, повалят наземь редкие колосья, а чёрные птицы склюют их до последнего зёрнышка. И засеется поле Васильково залётными семенами, и прорастёт терниями, ковылём, коноплёй, горькой полынью, жгучей крапивой, ядовитым борщевиком, и не останется на нём места горе-василькам. Те, что останутся, так и засохнут на корню...
– Значит, настанет день, когда они вообще исчезнут с лица земли?
Ваня глубоко задумался, и Машино прикосновение к его руке испугало его.
– Посторонись, – услышал он шёпот. – По тоннелю идёт очередная душа.
Эта душа равнодушно прошла мимо отсека, стол которого вновь изобиловал мясными деликатесами, и направилась туда, где можно было полежать в тени пальмы, опустив ноги в ласково бьющееся о берег лазурное море.
– Вот это так экзотика! – не сдержалась Маша и испугалась звука своего голоса.
Душа, полежав на одном, а потом на другом боку, привстала. В воздухе перед ней тут же появился поднос с прохладительными напитками, мороженым и кусочками охлаждённого арбуза. Разнеженная душа попробовала мороженое, опустошила тарелочку с кусочками арбуза и принялась за охладительные коктейли. Она, медленно смакуя через трубочку коктейль за коктейлем, протянула руку к последнему бокалу, и, слегка вздрогнув от неожиданности, рассыпалась на мелкие осколки, потому что в её открытый рот ударил тонкий красный луч. Стоявшая за пальмой экзотическая метла, тут же выскочила из своего укрытия и, пританцовывая, смела осколки уничтоженной души.
– Пошли отсюда скорее! Я не могу на это смотреть! – Маша быстро пошла вперёд, увлекая за собой своего друга и защитника. Но не прошли они и нескольких отсеков, как Ваня резко остановился.
– Они нас видят.
– Кто они?
– Откуда я знаю? Те, которым всё это принадлежит. В каждой стене есть глазок камеры. Они следят за всем, что здесь происходит, в том числе и за нами. Когда я это понял, у меня даже холодок пробежал по спине. Кажется, я даже знаю, как это называется.
– Как?
– Это называется ТОТАЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ, вот как это называется.
– И что теперь? – Маша совсем потеряла самообладание.
– А ничего теперь. Ты чего раскисла? Радуйся, что у нас с тобой нет чипов. Мы с тобой здесь, считай, в разведке. Вот и держи ухо востро.
От этих слов Маше сразу стало легче, а Ваня ускорил шаг.
– Старайся не таращиться по сторонам. Нужно смотреть только вперёд.
Но смотреть только вперёд не получилось,
– Слушай, давай посмотрим, что там за левой дверью, – Машино любопытство возобладало над страхом.
– А как мы это сделаем?
– Станем между дверями. Ты заглянешь, но будешь держаться за мою руку: мало ли что там может быть. А я другой рукой буду держаться за раму правой двери.
– Что ж, давай, попробуем, – Ване тоже хотелось узнать разгадку этого отсека.
Когда душа-вожак в очередной раз скрылась за правой дверью, он осторожно приблизился к левой двери и заглянул вовнутрь. Через секунду он с ужасом отскочил от двери.
– Идём отсюда, скорее!
– Пожалуйста, скажи мне, что ты там увидел.
Ване хотелось бы ничего не рассказывать, но по выражению Машиного лица было ясно, что она не отвяжется.
– Там полыхает страшный огонь. Это или огромная печь, или я и представить себе не могу, что это может быть.
– А этот вожак? Он что, специально их приводит?
– Да, Маша, я думаю, ты права. Этот в шапке знает, что ждёт эти души.
Дальше они шли молча. Отсеки становились всё менее и менее роскошными. Видимо, обладатели чипов теперь уже не получали никаких особых привилегий. Ваня смотрел только вперёд, и Маша пыталась делать то же самое. Но один отсек, все-таки, привлёк их внимание, потому что в нём не было ничего, кроме куска хлеба, лежащего на простом кухонном столе.
– А это что значит? – тихо спросила Маша.
Ваня не ответил. Он посмотрел направо и налево, туда, где могли быть глазки камер.
– За нами наблюдают, – сказал он, не шевеля губами.
Они остановились, как вкопанные, стараясь не смотреть на направленные в их сторону глазки в стенах, но взгляд сам собою так и притягивался к ним.
«Может, им рожу скорчить? – подумал Ваня, но тут же отбросил эту мысль. – Не трогают они нас, ну и ладно».
Машин ход рассуждений был более практичным. Она подумала, не залепить ли этот глазок мякишем хлеба, но тут же передумала, потому что для этого пришлось бы зайти в отсек.
В это время, еле переставляя ноги, к столу с куском хлеба подползла на вид совершенно измождённая душа. Она схватила кусок хлеба и стала с жадностью глотать его, как изголодавшаяся собака. Но кусок был небольшой, и очень скоро от него и крошки не осталось. Голодная душа стала рыскать глазами по отсеку в надежде найти ещё хоть один кусок, но хлеба нигде не было. Тогда она подошла вплотную к глазку в стене и, стуча кулаком по стене, закричала:
– Дайте мне хлеба! Вы обещали мне! Вы обещали!