Ванька жуков против гарри поттера и ко
Шрифт:
– Ага! А сколько ты уровней прошла?
Глаза у Вани заблестели, а лицо его просто сияло.
– Да не много, на втором застряла.
– Не смогла сдвинуть бочку?
– Нет, упала в пропасть.
– А бочку ты сдвинула?
– Бочку сдвинула. А что за проблемы с бочкой? Она откатилась и открыла проход налево.
– Да? А у меня она два раза откатилась немножко и застряла.
– Так ты, наверное, поворот налево не заметил.
– Нет, мам, я во все щели пытался пролезть и перепрыгнуть её пробовал – ничего не получилось. Я два раза с начала начинал. Ты Флиппендо рукой рисовала?
– Да нет, просто на мышку
– Надо же! Почему же у меня эта чёртова бочка не двигалась?
– Может, именно потому, что она чёртова?
– Мам, ну вот, ты опять начинаешь! Ты скажи, неужели тебе не понравилось?
– Интересно-то оно интересно, да только полезно ли?
– Вот опять ты за своё! – крикнул Ваня и возбужденно вскочил из-за стола.
– Послушай, сын. Компьютерные игры – вещь довольно занимательная, но они почему-то ничему хорошему не учат. Вот эта игра, например, учит тому, как получать все виды злых удовольствий. А почему именно злых, почему не добрых, а? Если бы компьютерные игры учили чему-то полезному, кто бы был против?
– Ну, чему полезному они могут учить? – Ваня чувствовал, что начинает раздражаться.
– Как чему? Например, познанию законов природы или познанию природы человека. Кстати, они могли бы помогать учить грамматику, решать задачи в увлекательной игровой форме! Они могли бы учить оказывать первую помощь пострадавшему и делать добрые дела! А они учат прыгать по шкафам, чтобы «слопать» двадцать пять шоколадных лягушек, разбивать вазы, переворачивать котлы, собирать звезды, учить заклинания, чтобы открывать двери, которые впускают, но не выпускают. Такие двери не оставляют пути для отступления. Это же ловушка, как ты этого не понимаешь?
– Это не ловушка, а игрушка! – крикнул Ваня, чтобы до мамы скорее дошло. – И я ещё, кстати, до таких дверей не дошёл. У меня ни одна дверь не открывалась, – добавил он с досадой.
– К сожалению, сынок, это очень опасная игрушка. Это игла, для которой не нужен ни шприц, ни наркотик, но болезнь, которую она вызывает гораздо опаснее наркомании, потому что она не осуждается обществом, а наоборот, принимается им, как игра.
Мама немного помолчала и, как бы вспомнив о чём-то, продолжила:
– Вот ты сказал «чертова бочка». А, ведь, автор этих «игр» именно ОН! И чьей рукой он действует – не имеет никакого значения! Бес не может войти в человека без его позволения. Но когда человек устремляется ко злу, даже в виде игры, этот барьер разрушается, что может привести к одержимости бесами.
– Ма, ну зачем ты так всё усложняешь? – спросил Ваня и уставился на чашку с недопитым чаем.
– Я не усложняю. Я просто вижу, что хоть ты эту дверь ещё не открыл, она за тобой уже захлопнулась. Запомни, сынок: тем, кто платит создателям этих игр, вы не нужны нравственными и образованными. Вы нужны им тупыми остолопами, жаждущими всяких сомнительных удовольствий для каких-то непонятных «гм-экспериментов». В этом случае им будет легче делать с вами то, что им нужно. Именно для этого они заставляют вас по десять раз прыгать со шкафа на шкаф и бить одни и те же горшки.
– Как же мне с тобой не повезло, – простонал Ваня. – Вот Пашкин папа ни во что не вникает! Для него главное, чтобы сын был под присмотром и не скучал.
– И его не тревожил, – добавила мама. – А Пашина мама?
– У него нет мамы. Он живет с папой.
–
Какое-то время они сидели молча. Первой нарушила тишину мама:
– Кстати, мне тут попалась статья о праздниках. Оказывается, древнее население островов Британии, Ирландии и части нынешней Франции отмечали свой главный праздник Самайн, конец старого и начало нового года, 31 октября. Разгульная ночь Самайна была одной из самых страшных в году: считалось, что в эту ночь завеса, разделяющая людей и сидов (враждебных людям волшебных существ) становится совсем тонкой, так что люди и сиды могут проникать в миры друг друга. Ничего не напоминает?
– А чего это может напоминать? – надулся сын.
– Платформу номер девять и три четверти!!!
Ваня хотел возразить, но не нашёлся, что сказать, а мама продолжала:
– Так что, мой мальчик, сказка о твоем «хорошем» Гарри Поттере далеко не вымысел. Это язычество в действии. А ещё древнееврейский пророк и псалмопевец царь Давид сказал, что «боги язычников – это бесы». Так что думай, Ваня. Тебе решать, с кем ты, – тихо добавила мама и ушла в свою комнату, закрыв дверь.
Ваня остался на кухне, чтобы помыть посуду. То, что раньше в нём бунтовало против мамы, теперь молчало. Ему, наоборот, хотелось посидеть рядом с ней и просто помолчать. Он почувствовал себя здесь на кухне таким несчастным и совсем одиноким. А возле мамы было тепло и спокойно. Ваня расставил чашки и пошёл к маминой двери. Он немного постоял у двери, собираясь с духом, и тихонько открыл дверь. В комнате было темно, только у икон горела лампадка. Мама стояла на коленях и молилась. Ваня подошёл к ней и тоже опустился на колени.
– Мама, родненькая, помоги мне, – шёпотом сказал он.
– Не могу, дорогой, – так же шёпотом ответила она.
– Ну, почему?
– Когда я пытаюсь тебе помочь, ты раздражаешься, начинаешь кричать. А восставать на родителей – это очень тяжёлый грех. Это нарушение пятой заповеди: «Чти отца твоего и матерь твою, да благо тебе будет, и да долголетен будешь на земли». Провоцируя тебя на скандалы, я своими руками сокращаю тебе жизнь, а я этого не хочу. – Немного помолчав, она добавила: – Бог дал человекам свободную волю. Каждый сам выбирает для себя путь. Каждый сам делает выбор между злом и добром. Я, к сожалению, не могу сделать твой выбор вместо тебя. Единственное, что я могу, это молиться за тебя.
Ваня видел, как по маминой щеке потекла слеза. Он прижался щекой к её тёплой руке, и почувствовал, как от его одиночества не осталось и следа. Мама тихо плакала, а губы её шептали: «Господи, помоги нам грешным».
15
В следующие выходные Ваня пошёл с мамой в храм. Они шли, не спеша, и мирно разговаривали. У мамы было одухотворённое лицо, и улыбка не сходила с её губ.
– Как хорошо, когда родители и дети вместе ходят в храм, – время от времени повторяла она.