ВАННА АРХИМЕДА СБОРНИК
Шрифт:
Но экспериментировать, искать пути к новому кино и утверждать какие-то новые художественные ступени – долг каждого честного кинематографиста. И мы это делаем.
В короткой заметке не место подробно рассказывать обо всей нашей работе. Сейчас – только несколько слов об уже готовом «Фильме № 1». Время тематики в кино отошло. Теперь – самые некинематографические жанры – именно в силу своей тематичности,- авантюрный фильм и комический.
Когда тема (+ фабула + сюжет) самодовлеет, они подчиняют матерьял. А находка самобытного, специфического киноматерьяла – уже ключ к находке языка кино. «Фильм № 1» – первый этап нашей экспериментальной
Не в порядке саморекламы: 24 января с. г. в Доме Печати – наше выступление. Там мы покажем фильм и подробно расскажем о наших путях и исканиях. Фильм сделан авторамирежиссерами Александром Разумовским и Клементием Минцем.
ТЕАТР ОБЭРИУ Предположим так: выходят два человека на сцену, они ничего не говорят, но рассказывают что-то друг другу – знаками.
При этом они надувают свои торжествующие щеки. Зрители смеются. Будет это театр? Будет. Скажете – балаган? Но и балаган – театр.
Или так: на сцену опускается полотно, на полотне нарисована деревня. На сцене темно. Потом начинает светать.
Человек в костюме пастуха выходит на сцену и играет на дудочке. Будет это театр? Будет.
На сцене появляется стул, на стуле – самовар. Самовар кипит. А вместо пара из-под крышки вылезают голые руки.
Будет это? Будет.
И вот все это: и человек, и движения его на сцене, и кипящий самовар, и деревня – нарисованная на холсте, и свет – 460 то потухающий, то зажигающийся,- все это – отдельные театральные элементы.
До сих пор все эти элементы подчинялись драматическому сюжету – пьесе. Пьеса – это рассказ в лицах о каком-либо происшествии. И на сцене всё делают для того, чтобы яснее, понятнее и бл^же к жизни объяснить смысл и ход этого происшествия.
Театр совсем не в этом. Если актер, изображающий министра, начнет ходить по сцене на четвереньках и при этом – выть по-волчьи; или актер, изображающий русского мужика, произнесет вдруг длинную речь по-латыни – это будет театр, это заинтересует зрителя, даже если это произойдет вне всякого отношения к драматическому сюжету. Это будет отдельный момент – ряд таких моментов, режиссерски организованных, создадут театральное представление, имеющее свою линию сюжета и свой сценический смысл.
Это будет тот сюжет, который может дать только театр. Сюжет театрального представления – театральный, как сюжет музыкального произведения – музыкальный. Все они изображают одно – мир явлений, но в зависимости от материала -передают его по-разному, по-своему.
Придя к нам, забудьте все то, что вы привыкли видеть во всех театрах. Вам, может быть, многое покажется нелепым.
Мы берем сюжет – драматургический. Он развивается вначале просто, потом он вдруг перебивается как будто посторонними моментами, явно нелепыми. Вы удивлены. Вы хотите найти ту привычную логическую закономерность, которую – вам кажется – вы видите в жизни. Но ее здесь не будет. Почему? Да потому, что предмет и явление, перенесенные из жизни на сцену,- теряют «жизненную» свою закономерность
Для того, чтобы понять закономерность какого-либо театрального представления,- надо его увидеть. Мы можем только сказать, что наша задача – дать мир конкретных предметов на сцене в их взаимоотношениях и столкновениях. Над разрешением этой задачи мы работаем в нашей постановке «Елизавета Бам».
«Елизавета Бам» написана по заданию театральной секции ОБЭРИУ членом секции – Д. Хармсом. Драматургический сюжет пьесы расшатан многими как бы посторонними темами, выделяющими предмет как отдельное, вне связи с остальным, существующее целое; поэтому сюжет драматургический не встанет перед лицом зрителя как четкая сюжетная фигура, он как бы теплится за спиной действия.
На смену ему приходит сюжет сценический, стихийно 461 возникающий из всех элементов нашего спектакля. На нем – центр нашего внимания. Но вместе с тем отдельные элементы спектакля для нас самоценны и дороги. Они ведут свое собственное бытие, не подчиняясь отстукиванию театрального метронома. Здесь торчит угол золотой рамы – он живет как предмет искусства; там выговаривается отрывок стихотворения – он самостоятелен по своему значению и в то же время – независимо от своей воли – толкает вперед сценический сюжет пьесы. Декорация, движение актера, брошенная бутылка, хвост костюма – такие же актеры, как и те, что мотают головами и говорят разные слова и фразы.
Композиция спектакля разработана И. Бехтеревым, Бор. Левиным и Даниилом Хармсом. Оформление – И. Бахтерева.
(ПРОГРАММА ВЕЧЕРА «Три левых часа») ДОМ ПЕЧАТИ Во вторник 24 января 1928 г.
В порядке показа современных течений в искусстве ТЕАТРАЛИЗОВАННЫЙ ВЕЧЕР ОБЭРИУТОВ «Три левых часа» Обэриу – Объединение Реального Искусства: литература – изо – кино – театр Первый час Вступление. Конферирующий хор. Декларация Обэриу. Декларация литературной секции.
Читают стихи: К. Вагинов Н. Заболоцкий Даниил Хармс Н. Кропачев Игорь Бахтерев А. Введенский Конферансье будет ездить на трехколесном велосипеде по невероятным линиям и фигурам Второй час Будет показано театральное представление.
408 «Елизавета Вам» Текст Д. И. Хармса. Композиция спектакля И. Бехтерева, Бор. Левина, Д. И. Харчса. Декорация и костюмы И. Бехтерева. Актеры: Грин (Елизавета Вам), Маневич (Иван Иванович), Варшавский (Петр Николаевич), Вигилянский (папаша), Бабаева (мамаша), Хропачев (нищий). Инженер сцены П. Котельников.
По ходу действия: «Сражение двух богатырей» Текст Иммануила Красдайтейрик, музыка Велиопага Нидерландского пастуха Движение неизвестного путешественника. Начало объявит колокол.
Третий 'час Вечернее размышление о кино – Александра Разумовского Будет показан кинофильм Фильм № 1 «Мясорубка» Работа режиссеров Александра Разумовского и Клементия Минца.
Специальная муз. иллюстр Джаз – Михаила К›рбанова.
К). Гольц. Театрализация вечера Бор. Левина.
Худ оформитель – И. Бахтерев.
к фильму – Вожатый вечера ДИСПУТ Вечер сопровождает Джаз Г. ГОР ВМЕШАТЕЛЬСТВО ЖИВОПИСИ То, что у смертных людей называется мышлением,- кругосердечная кровь. Только ею и мыслим мы, люди.
Эмпедокл 1 Четыре стены и четыреста окон и крыша: это был дом.
Это не был дом.
Петр Иванович Каплин сидел на стуле и читал книгу. А Вера Павловна Каплина ставила самовар, поглядывая в окно.