Вардаэсия
Шрифт:
И вот, после тихой просьбы Сорайи оставаться там, где она была, и приказа Эйвену не двигаться, она схватила его за руку…
…и втолкнула внутрь картины.
Вместе они вывалились с другой стороны, приземлившись на вершине Золотых утесов, прямо там, куда он когда-то водил ее, чтобы показать лучший вид на город.
Повернувшись к нему лицом, Алекс боролась с тем, что она увидела в его глазах. Там была ненависть, так много ненависти. Но теперь был еще и страх, наряду с отчаянием, когда он начал понимать, что происходит.
Указывая на внешний мир за картиной фойе Библиотеки, которая теперь была прикреплена к
— Они хотели твоей смерти. Все там… кроме твоего брата, который отказался от своего права голоса.
Эйвен вздрогнул, но промолчал, согласно ее команде.
— Это был мой компромисс, — продолжила Алекс. — Это единственный способ для тебя остаться в живых, сохраняя при этом безопасность всех остальных. Здесь ты можешь править Мейей, никому не причиняя вреда, весь город — твоя игровая площадка.
Она подавила волну эмоций, когда взгляд его глаз стал глубже, и заставила себя вспомнить, через что она прошла — поле смерти, окружавшее ее после того, как он убил всех, кого она любила. Алекс приготовилась ко всему, что она чувствовала, зная, что он никогда не проявит к ней такого милосердия, какое она сейчас предложила ему. Зная, что он не проявил к ней такого милосердия. Вместо этого он убивал всех, кто попадался на его пути, и пытался сделать то же самое с ней.
— Так, значит, это все? — прохрипел он после того, как она тихо приказала, чтобы он мог говорить, его горло сжалось, когда он понял, на что теперь похоже его будущее. — Ты оставляешь меня навечно заточенным в картине?
Встретившись с ним взглядом, Алекс сказала:
— Учитывая все, что ты сделал, — в этой временной шкале и в той, которую она изменила, — даже ты должен быть в состоянии увидеть, что это больше, чем ты заслуживаешь. Это, безусловно, больше, чем все там были готовы предложить. — И снова она указала на картину.
То, что она сказала, было правдой. После того, как он заключил свою сделку «ты за них», военный совет союзных рас обсудил план Алекс, оставаясь непреклонным только в одном — желая его головы. Она и Рока были единственными, кто спорил от его имени, и даже Ниида не предложила защиты за ущерб, нанесенный ее сыном. Но, в конечном счете, Алекс напомнила им всем, что если ей суждено победить его, то как она это сделает, решать ей. И поэтому, уважая дружбу, которую она когда-то разделяла с Эйвеном — независимо от всего, что он сделал с тех пор, — она не хотела видеть, как его казнят.
— Я не убийца, — Алекс говорила эти слова и Нийксу, и Зайлин, и она была полна решимости придерживаться их. Даже если, судя по выражению лица Эйвена, он предпочел бы смерть тому, что она предлагала.
— Отведи меня в Таэварг, — сказал он, почти умоляя. — Пусть эти Тиа Аурас заберут меня с собой в свой мир и запрут там. Мне все равно, что ты делаешь… все лучше, чем это. Что угодно.
Алекс снова заставила себя вспомнить, с кем она разговаривала, и жизни, которые он разрушил.
— Ты знаешь, что ни в одном мире нет тюрьмы, которая могла бы удержать тебя от твоей собственной природы. Это не тот риск, на который может пойти любой из нас. Мне жаль, Эйвен. Но ты должен остаться здесь. Навсегда.
Сила приказа пронеслась между ними, достаточная для того, чтобы окончательность ее приказа заставила его закрыть глаза в знак поражения.
— Как бы то ни было, я хотела бы, чтобы все было по-другому, —
И затем, прежде чем он смог броситься к ней в последнем акте мести, она дотронулась рукой до картины, кувыркаясь обратно в Библиотеку, как раз в тот момент, когда Эйвен рухнул на колени.
И это стала та композиция, которая изобразилась на портрете: Золотые утесы с павшим золотым принцем, навеки застывшим во времени.
Алекс позволила только одной слезинке скатиться по щеке, когда Сорайя уютно прислонилась к ней, они вдвоем наблюдали, как Библиотека перетасовывает картины перед их глазами, заменяя Мейю картиной идеального восхода солнца, навсегда пряча Эйвена глубоко в своих глубинах.
— Спасибо, — тихо сказала Алекс, и не только за помощь Библиотеки в сдерживании а, следовательно, и в победе над Эйвеном. Больше всего на свете она была благодарна, потому что знала, что если бы Библиотека хотела остановить Атору, она бы это сделала. И все же она не вмешалась, позволив изменить время… и спасти мир.
— Я всегда буду здесь для тебя, Александра, — ответила Библиотека. — У нас впереди еще много приключений.
Вплетая пальцы в мех Сорайи, пока она покачивалась на ногах, ее адреналин начал исчезать, уступая место боли и изнеможению, Алекс ответила:
— Надеюсь, не сразу. Я бы действительно хотела сначала вздремнуть.
Теплый смешок достиг ее ушей.
— Это, я уверена, можно устроить.
***
Когда Алекс, спотыкаясь, вышла из здания Башни со своим Теневой Волчицей, это было совсем другое зрелище, чем когда она вошла.
Небо очистилось от вейонов, остались только драконы, кружащие над головой, а Ксира с тяжелым стуком приземлился при ее появлении, его блестящие глаза светились гордостью.
На территории вокруг них больше не раздавались боевые кличи и звон стали. Все было тихо. Все было тихо. И все, казалось, ждали ее возвращения.
Как только она, пошатываясь, спустилась по лестнице, поддерживаемая только твердой фигурой Сорайи, тишина нарушилась. Раздались крики и приветствия, настолько оглушительные, что ей почти пришлось заткнуть уши. У тех, кто теперь был свободен от Заявлений Эйвена, по лицам текли слезы, как у меярин, так и у людей, когда они выражали свою благодарность за то, что она сделала.
И плакали не только недавно освобожденные люди. Повсюду вокруг Алекс были слезы. Слезы восторга, слезы боли, слезы горя…
Слезы надежды.
У нее едва хватило мгновения, чтобы осознать все это, потому что после этого ее подхватил поток рук.
Ее друзья-меярины добрались до нее первыми, хотя бы потому, что у них, как и у Тиа Аурас, было преимущество в скорости. Но Зайлин, Райфа и их потусторонней компании нигде не было видно, так что именно Рока, Кия и Заин притянули Алекс ближе, держа ее так крепко, что стало больно. Но она не чувствовала боли… не физически. Эмоционально она почувствовала укол печали, зная, что Майра присоединилась бы к их объятиям, если бы выжила, и Ниида тоже. Но они обе ушли из этого мира, присоединившись к Нийксу и Астофу в смерти, обретя покой со своими близкими за пределами звезд.