Вариации на тему любви

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Я люблю тебя!» – это было начало. Начало извилистого, каменистого пути, начало Большого Восхождения. Вбивая крюк за крюком, оступаясь, мы карабкались по крутому жизненному склону, невзирая на свистящий ветер и облачную неясность там – наверху. Пик блаженства, до которого мы все-таки добрались, вознаградил нас сполна за все страдания. Там, выше серых облаков, открывался такой жизненный простор и такая гармония, что

мы уже не сомневались во всемогуществе Любви.

«Я ненавижу тебя!» – оглушило, как гром, но не убило. Это не было концом. Это был шаг, всего лишь шаг вниз по склону, напомнивший о неизбежности спуска. Движение вниз – это путь на полусогнутых, с дрожью в коленях. Споткнулся – и полетел кубарем в пропасть, ту самую, которая от ненависти до равнодушия, ведь это только от любви до ненависти шаг, а все остальное намного больше. Но первый шаг уже сделан, придется идти, идти осторожно, внимательно глядя себе под ноги, ведь мы не хотим погибнуть. А на пиках блаженства не живут, туда лишь на время взбираются некоторые счастливчики. Такие, как мы. Хотя сейчас мы мало были похожи на избранников судьбы – с перекошенными от ненависти друг к другу лицами за то, что вынуждены выдержать и этот мучительный спуск. Но все, что нас не убивает – делает нас сильнее. Уливаясь потом и слезами, со стертыми в кровь ногами мы шли и шли, мечтая уже лишь об одном – быстрее добраться до того заветного места, где мы сможем сказать друг другу: «Мне все равно!», пожать плечами и разойтись в разные стороны жизненной равнины, той самой, которая с Пика блаженства казалась такой необъятной и прекрасной. «Мне все равно» – это и есть конец.

Пять ведер разных роз – нетронуто-белых, нежнейше-розовых, коварно-рубиновых, издевательски-желтых и даже таинственно-черных. Еще три ведра разнокалиберных хризантем, два ведра тюльпанов, выглядевших особенно хрупкими в это время года. И еще много-много других цветов, названий которых даже не знаю… Я стою у цветочной витрины и не могу сдвинуться с места: цветы меня заворожили. На улице конец декабря, мороз, а там, внутри, вечное лето.

Вы так сильно любите цветы?

Я вздрогнула и обернулась. Передо мной стоял высокий, средних лет мужчина, одетый явно не по погоде – в легком длинном черном пальто. «Летний мужчина» – так я его сразу окрестила, не подозревая, насколько окажусь права.

Люблю, – неохотно ответила я, потому что избегаю пустых уличных разговоров.

Я наблюдал за Вами из машины. Вы здесь уже полчаса стоите. Постойте, пожалуйста, еще пять минут.

Я пожала плечами, поскольку и не собиралась пока уходить, а он зашел внутрь цветочного павильона. «Сейчас потратит сто рублей, а претендовать будет на миллион» – привычно подумала я, хотя «Летний» такого впечатления и не производил. И тут я увидела, как довольно улыбающаяся немолодая продавщица забирает с витрины ведро белых роз, именно тех, которыми я особенно любовалась. «А как же я?» – хотелось крикнуть.

А я уже через минуту стала обладательницей этой красотищи.

Вы волшебник? Неожиданно появляетесь под Новый год и исполняете желания?

Если Вы хотите, чтобы я был волшебником, могу попробовать… А на самом деле все гораздо прозаичнее: сидел в машине, ждал приятеля, который так и не пришел, наблюдал за Вами… А белые розы мне нравятся больше других.

Падающий пушистый снег прикрывал белые цветочные бутоны невесомой вуалью. Розы и снег – в этом эклектичном сочетании было что-то несбыточное. Зимние розы. А переплетения сладкого цветочного аромата с морозной свежестью как-то по-особенному кружили голову. Наверное, так пахнет мечта о счастье.

Спасибо Вам за цветы.

Давайте я Вас подвезу.

Нет, что Вы, спасибо, не надо. Я сама дойду.

Розы замерзнут и погибнут.

Да, действительно, цветы жалко…

И он повез меня… в несбыточное. Новый год мы встречали на райском океанском острове, который принадлежал только нам. Август – так неожиданно

звали моего волшебника, летнего мужчину, который был теплым (заботливым) днем и жарким (страстным) ночью. Бурно проведенные ночи сменялись невиданной красоты рассветом, и мы отправлялись в подводный мир. Я никогда раньше не ныряла так глубоко, но Август быстро меня научил: рядом с ним все давалось легко и просто. Солнечные лучи пронизывали толщу воды, демонстрируя нам наличие другой жизни – свободной и гармоничной. Удивительно, но в коралловом лесу, украшенном, словно гирляндами, стайками разноцветных рыбешек, отчетливо чувствовался Новый год с его свежим вкусом и пьянящим ароматом.

Напробовавшись быть своими в параллельном мире, мы возвращались на берег, где нас уже ждал райский обед.

Сначала ты будешь вот эту жирную тигровую креветку, – говорил Август и кормил меня.

А ты вот эту рыбу с непонятным названием, – я тоже протягивала ему кусочек.

Пугаешь непонятным?

Сама боюсь.

А ты не бойся. Не важно, как это называется, главное – вкусно.

Ты про рыбу?

И про нас…

Нам, действительно, было вкусно друг с другом.

Заканчивали трапезу мы уже на пляже, сидя на мелководье и поедая манго. Впиваешься в него, и во все стороны брызжет сладкий ароматный сок, который струится по щекам, подбородку и рукам. И его не надо смущенно промакивать салфеткой, боясь выглядеть неприлично и заляпать одежду. Можно просто отдаться первобытным желаниям и выпустить себя на волю.

Я не хочу терять ни одной капли тебя, – шепчет Август и ловит языком сладкий сок с моих губ. Накатившая волна, не в силах разлучить нас, разбивается множеством брызг, и поцелуй получается сладко-соленым. «Розы и снег», – чуть позже вспоминаю я, засыпая в пальмовой тени, убаюканная легким морским ветерком, до следующей страстной ночи…

…В витрине по-прежнему благоухают розы, на стекле отражения разноцветных огней с елки напротив танцуют с белыми хлопьями, а под снегом стою я и слизываю со своих губ соленые ручейки. «Слезы и снег» – вот это про меня, хотя я молода (мне нет и тридцати) и красива (так все говорят). У меня есть престижная работа, очаровательная дочурка и муж – «чемодан без ручки: и тащить трудно, и выбросить жалко» – работает охранником по графику (и что он только сохранил?), а в остальное время, которого у него предостаточно, пьет пиво с дружками или, если дома, играет на компьютере. А раньше мне казалось, что моей целеустремленности и жизнелюбия хватит на нас обоих.

Мне холодно, не только снаружи, но и внутри. Хочется Лета, а еще хочется, как в детстве, встать под Новый год к елке и сбивчивым шепотом загадать желание: «чтобы мама с папой не болели, все мы были веселы и счастливы, и произошло чудо». В общем-то, за много лет мечты почти не изменились.

– Господи, что только не родится в замерзшей голове под Новый год! – я поставила сама себя на место. – Ну, зачем мне далекий океанский остров, хотя и райский, зачем мне чужой мужчина, хотя и «летний»? Вот от роз я бы не отказалась: аромат мечты о счастье головокружительней самого счастья. Мечта, как шампанское, волнует, будоражит и отрывает от земли, а счастье, как водка, накрывает с головой, отшибает память и дает такое похмелье! Да и цветов мне просто давно никто не дарил…

Вы так сильно любите цветы?

Я вздрогнула и обернулась. Передо мной стояла маленькая, лысая, упакованная в черную кожу и наглую морду (и зимой, и летом одним цветом) особь мужского пола.

– Цветы? Терпеть не могу! – отрезала я и зашагала прочь…

– Девочки, просыпаемся! – в палату заглянула дежурная медсестра. Лариса поступила в отделение ночью, но так и не смогла уснуть до утра, хотя острой боли уже не было, зато одна из соседок храпела так, что даже стекла резонировали. Ларисе было одиноко и неуютно, хотелось домой, как когда-то давным-давно в пионерском лагере, куда она попала первый раз в жизни.