Вариор. Выжить любой ценой
Шрифт:
Но, как оказалось, она уже была приёмной дочерью мелкого помещика. И счастья от того, что её приняли в семью, она не испытывала. В Род её не приняли и постоянно ставили в укор смерть её родителей. Тяжело было слушать её рассказ. А ещё тяжелее видеть, как смотрят на тебя с надеждой грустные глаза ребёнка. Я не смог ей отказать. Эта девочка будет у меня в Роду. А для той семьи – она умерла.
Вот и собрались все наши детки, которые должны войти в наш Род: пять мальчиков и одна девочка. Комнаты для них приготовили ещё тогда, когда Книга Рода показала кого она ждёт. Во дворце, в своём личном крыле, весь третий этаж был
Глава 8
Я проснулась в великолепном настроении и счастливая, лежала в постели и улыбалась, ощущая себя ребенком, у которого сегодня день рождения и он точно знает, что ему подарят волшебные подарки, так необходимые всем в детстве. Сегодня проведут обряд и я стану полноправным членом Рода. Мальчишки во всех подробностях просветили меня как всё будет происходить. Лирен заказала платье, которое, наверное, уже доставили. Как же хорошо жить на свете, когда тебя любят, ты ещё ребёнок и вся жизнь впереди! Мне казалось, что солнце светит ярче и небо голубее, и птицы веселее поют, да и цветы пахнут сильнее.
Стукнула входная дверь и послышались шаги. Приоткрыв глаза, увидела Хизру. Она принесла домашнее платье.
– Тари, доброе утро, – милая улыбка осветила ее лицо, – вставайте. Скоро будет завтрак. Надо собраться.
– Доброе, Хизра, – с удовольствием потянувшись, встала.
Быстро приведя себя в порядок, вышла из ванны. Служанка помогла надеть платье и заплела красивую пышную косу. Довольная своим внешним видом, покрутилась перед зеркалом и побежала на завтрак.
Не успела появиться в столовой и поздороваться, как за мной, чуть не сбив, влетели братья. Они уже были взъерошенные и возбуждённые. Потолкавшись в дверях и чуть приведя себя в порядок, поздоровались и сели за стол. Я с любопытством смотрела на них, интересно же, откуда они такие, но в то же время отдавала должное тем блюдам, которые стояли на столе. Мне очень нравилось, как здесь готовят, но уже соскучилась по утренним блинчикам со сметаной, творогом, вареньем, рыбкой или мясной начинкой. Надо будет как-нибудь наведаться на кухню и поближе познакомиться с поваром.
– Алина, ты о чём задумалась? – спросил отец, подкладывая себе аппетитные кусочки мяса в подливе.
– У нас сегодня будут гости? – подняла на него глаза.
– Конечно. Вам сказал про них тар Хонгар? – улыбнулся он в ответ.
– Да, – серьезно кивнула я, – а почему он знал про гостей, а мы – нет?
– Потому, что ему положено это знать по роду своей должности. А вы ещё дети. Вот немного подрастете и тоже будете в курсе всего происходящего, – широко улыбнулся он, подмигнул и тут же став серьезным, начал рассказывать: – Вначале мы проведём обряд твоего входа в род. А потом отпразднуем это событие. К нам пожалует друг семьи тар Менельшир Арауф с женой и дочерью Белегестой, – и кивнув на ребят, добавил: – Вот Намир с ней знаком.
Я бросила взгляд на брата, а он покраснел, потом побледнел и снова покраснел. Это было уже интересно, что за реакция на эту дочку? Наклонив голову к левому
Вошедший Пуриш, отвлек наше внимание. Он что-то сказал маме на ухо и она засветилась радостной улыбкой, а потом обратилась ко мне:
– Лина, девочка моя, тебе доставили платье для праздника. После завтрака пойдём его смотреть, – столько любви и счастья было в её глазах, что у меня защемило сердце.
И как мне не хотелось пообщаться с Намиром, но сейчас мама была важнее. Я благодарно улыбнулась и закивала.
Размазывая какую-то кашу по тарелке и ожидая као с булочками и маслом, я поглядывала на брата. Он нервничал: ёрзал на стуле, уронил столовый прибор и чуть не разлил воду в фужере. Мне становилось всё любопытнее. Филя вёл себя, как обычно, с аппетитом уплетая завтрак и ничего вокруг не видя. Значит поведение брата связано с нашими гостями. Ну попал, братик. Ухмыляясь про себя, уже мысленно потирала руки.
Когда мы пришли в комнату, Хизра уже достала платье из коробки и повесила его на вешалку. Оно было великолепно. Без рукавов, с пышной юбкой, тончайшего, нежно фиалкового шёлка, по которому были пришиты неизвестные мне цветы, похожие на бело-розовые фиалки с нежно сиреневой сердцевинкой. К нему прилагался маленький венок из этих же цветов, украшенный жемчугом и маленькими прозрачными камешками, похожими на росу. У меня перехватило дыхание и, не совладав с эмоциями, повернулась к Лирен и обняла её, прошептав:
– Я люблю тебя!
Мы стояли обнявшись, переполняемые чувствами и с влажными глазами, когда услышали:
– Шикарное платье! А Намир не с вами? Я его после завтрака найти не могу.
Выглянув из-за Лирен, увидела Филеса, восхищённо рассматривающего мой наряд. Мама немного отстранилась от меня и тепло улыбаясь, прошептала: «Беги».
Намира мы нашли в его комнате. Он лихорадочно закапывался в свой гардероб, бухтя под нос что-то невразумительное.
– Ты чего ищешь? – удивился Филя.
– Одежду на праздник, – пропыхтел брат и, бросив задумчивый взгляд на него, добавил, – тебе бы тоже не мешало приодеться.
Вид у Фильки стал озадаченным, а я прошла в комнату, села в кресло, разгладив юбку и категоричным тоном потребовала:
– Рассказывай.
Филес, что-то поняв для себя, уселся рядом со мной с говорящим видом, что никуда не уйдёт.
– Что? – заюлил брат, вылезая из гардероба.
И если бы не его бегающие глазки, то мы, может быть и поверили бы ему, что говорить не о чем.
– Ну например кто эти гости и кто такая Белегеста, – брат переменился в лице. А Филес притих.
– Это папин помощник со своей женой и дочерью. Они к нам приезжали несколько раз, – и глаза такие честные, честные.
– Это не всё. Что ты ещё забыл сказать? – продолжала требовательно выспрашивать я.
– Ничего, – он пожал плечами и сделал честнейшую моську, которая, впрочем, совершенно меня не обманула.
Поэтому спрыгнув с дивана, я начала его тормошить:
– Говори, говори, говори! – тут же подскочил Филька и мы в две руки стали щекотать Намира.