Варька
Шрифт:
Глава тринадцатая,
в которой из яйца вылупляется нечто необычное, а у русского князя неожиданно появляется конкурент.
Раннее солнечное утро застало Варьку мирно сидящей в кресле и пьющей чай. Хай-Ри ни свет ни заря отправился по своим военным делам, а проводившая его графиня ложиться досыпать не захотела. Было так умиротворяюще тихо, что баламутить слуг своим неожиданно ранним пробуждением Варька не стала. Она просто поднялась с кресла и направилась
– Ты чего тут делаешь в такое время? – удивилась Варька.
– А ты? – ответил вопросом на вопрос Нарк.
– Позавтракать решила пораньше, – призналась Варька.
– И я решил. Повыгонял на фиг всех вылезших мне помогать слуг и встал у сковородки. Ты понимаешь, – обернулся к Варьке жующий Нарк, – кормят, конечно, нас хорошо. И даже очень хорошо. В нашем мире так питаться никаких денег не хватит. Но тут есть один небольшой нюанс.
– Это какой же? – искренне заинтересовалась Варька.
– Да осточертела мне уже эта кухня элитных ресторанов! Омары, кальмары… тьфу!
– Доедь до Дмитрия, он тебя блинчиками с икрой накормит и пельменями, – предложила Наркоту Варька.
– Не хочу, – хмуро ответил Нарк.
– А чего хочешь? – поинтересовалась Варька.
– Плов хочу. Я его тысячу лет не ел уже.
– А ты что, плов умеешь готовить? – поразилась до глубины души Варька.
– А то!!! Между прочим, все нормальные мужики готовить умеют. Только не сознаются, чтоб женщин не смущать.
– Ну и на каком этапе готовности твое блюдо? – облизнулась Варька, поняв, что тоже соскучилась по плову.
– Скоро уже готово будет, – сообщил Нарк и, поймав ее голодный взгляд, предложил: – Позавтракаешь со мной?
– Спрашиваешь! – рассмеялась Варька. – Конечно, позавтракаю. Надо же хоть иногда устраивать себе мелкие внеочередные праздники.
– А с чего это ты взяла, что сегодня праздник? – отвлекся от сковородки Нарк.
– Здрасте! Это ж народная примета такая: мужчина на кухне – значит праздник.
– Восьмое марта, что ли?
– Можно и восьмое марта. Только этот великий праздник нам с тобой все равно на двоих отмечать придется.
– Это почему? – удивился Нарк.
– А как я смогу объяснить историю возникновения и традиции празднования восьмого марта Хай-Ри? – логично возразила Наркоту Варька, доставая тарелки. – Расскажу ему про Клару Цеткин и Розу Люксембург?
Нарк закашлялся.
– Не надо. Он не поймет. Давай лучше все-таки на двоих отметим. Ну что, по пятьдесят грамм?
– С утра?
– Так восьмое марта же.
– Тогда ладно.
Сетуя на то, что в данном дурацком
– Сто грамм – не стоп кран. Дернешь – не остановишься, – выдал Нарк и осушил чашку.
– В жизни всегда есть место поводу! – поддержала его Варька.
Чуть позже, когда они уже сказали дружное «бр-р-р» и разложили плов по тарелкам, Нарка потянуло на философские разговоры.
– Ты знаешь, Варвара, иногда я понимаю твое желание попасть домой, – сознался он. – Меня порой такая тоска охватывает… Причем совершенно необъяснимая. Хочется в переходе под гитару попеть… или на картошку съездить… Вот, казалось бы, если разумно подумать, ну что в этом хорошего? Сыро, холодно, картошка мелкая… А я все равно мечтаю тут к какому-нибудь крестьянину тимуровский трудовой десант организовать. А потом нарисовать лозунг «Слава труду!», нет… лучше «Слава мне, любимому!»… сесть под него и напиться.
– Ну поскольку здешнее население с таким шедевром соцреализма, как лозунг, еще не знакомо, у меня есть полное основание опасаться, что тебя не поймут.
– Не поймут, – согласился с Варькой Наркот. – Так что ты не рассказывай уж никому о моих слабостях.
– Буду нема, как замороженный омуль, завезенный два года назад! – поклялась Варька. – Впрочем… Если честно… Мне об этом и рассказывать-то некому. Тем более что я не совсем понимаю, с какой стати тебя на ностальгические воспоминания потянуло. Вроде бы тебе тут все нравилось…
– Сон мне приснился, – пояснил Нарк. – Дурацкий.
– Ты знаешь, Нарк, – нервно дернулась Варька, – после появления на нашем горизонте девиц де Крус меня твои сны настораживают. Что тебе на этот раз снилось? Надеюсь, не новые червяки?
– Да не… – отмахнулся Нарк. – Сон был вообще ни о чем. Будто иду я по ночному Питеру. Сначала по одной из центральных улиц, а потом по направлению к какому-то лесопарку. И главное – народ вокруг какой-то подозрительный. Сначала мне попадались девочки с длинными ногами и классическими городскими коленками – молочно-белыми и костлявыми, потом выпивающие неформалы, затем засыпающие после праведного труда бомжи, а потом никого. И потом никого. И совсем потом никого. И потом никого совсем. Сначала мне было все равно, потом неприятно, потом жутковато, а потом даже немного страшно.
– А потом? – затаила дыхание увлекшаяся Наркотовым рассказом Варька.
– А потом я проснулся, – поведал Нарк. – И понял, что хочу плова. Ну что, еще по пятьдесят грамм?
– Ой нет, Нарк. День только начинается. Да и ты тоже это… не налегай. А то попадешься еще под этим делом в руки девиц де Крус. – Нарк улыбнулся, и Варька фыркнула. – Я, между прочим, серьезно тебе говорю. Чего ты мне тут глазки девять на двенадцать строишь?
– А что, боишься, что нас Хай-Ри застукает? – облизнулся Нарк.