Варька
Шрифт:
Разумеется, что вся компания на ночь глядя остановилась у Дмитрия. Странно было бы тащиться куда бы то ни было, когда их приглашал в гости сам князь. Хай-Ри, разумеется, воспользовался случаем (как будто другого времени не будет) и начал за столом обсуждать военные вопросы, а Нарк, увидев такое дело, подсел к Варьке поближе.
– Давай колись, чего ты задумала? Неужели впесочить Дмитрию в качестве княгини эту крестьянку?
– Ты общался с этой крестьянкой? – возмутилась Варька. – А я общалась! Очень разумная девочка, между прочим. К ней, кстати, весь окрестный народ за советом ходит. С поклонами. Мало того, это не она – дочь
– Хорошо, хорошо, – сдался Нарк. – Теперь скажи мне еще, как ты себе все это дело представляешь.
– Ба… Да у меня в голове уже сценарий целый сложился!
– Да? Звучит угрожающе.
– Представь себе: Дмитрий. Весь из себя такой великокняжеский. Собирается, едет к Марье и благодарит ее за то, что она не ударила в грязь лицом перед представителем иностранной державы. То есть передо мной. Между прочим, из всех тех, кого мы посетили, Марья единственная догадалась меня накормить.
– Ладно, ладно, дальше-то что?
– А дальше начинаются злобные происки врагов Дмитрия.
– Это каких, например? – озадачился Нарк.
– Как каких? – удивилась его непонятливости Варька. – Игоря с Сабриной, конечно же.
– Да? И как же ты собираешься их известить, что им пора против князя начинать грязные происки?
– А кто тебе сказал, что я их извещать буду? Ты что, совсем с ума сошел, доверять двум этим придуркам? Они ж ничего нормально сделать не смогут! Даже напакостить! Поэтому пакостить мы уж сами как-нибудь начнем. Прикрываясь их именем.
– Это как? – уточнил Нарк, уже прекрасно понимая, что его втягивают буквально в авантюру века.
– Представь, – тут же начала рассказывать придуманный сценарий Варька. – Только наш Дмитрий поблагодарил свою подданную (сцена умиления, все рыдают от княжеского благородства), как прилетает черный дракон, кричит, что его заслали Сабрина с Игорем, и похищает Марью. Что должен делать воспитанный в лучших традициях рыцарства князь? Разумеется, ехать спасать попавшую в беду девушку. Тем более что после его визита она – не какая-то там первая встречная крестьянка, а девушка, отмеченная его великокняжеским вниманием. Дмитрий ее, конечно же, спасает. А поскольку в процессе спасения он неминуемо окажется с девушкой наедине (а стало быть, ее скомпрометирует), то как честный человек будет просто обязан на ней жениться.
У Нарка от Варькиного нахальства наступила минута молчания на полчаса.
– Допустим, ты уговоришь Кешу выкраситься в черный цвет, – начал возражать Варьке наконец-то пришедший в себя Нарк. – Допустим, уговоришь Хай-Ри пойти на такое крупномасштабное вранье. Но как ты собираешься уговорить Дмитрия жениться вообще, не говоря уж о том, чтобы жениться на Марье? Князь-то в отличие от нас еще не знает, что он жениться должен. Пусть даже ради собственного престижа.
– Вообще-то князь о свадьбе уже давно подумывал. Ты эту историю не застал, но мой генерал, который у меня до Хай-Ри еще был, пытался меня за Дмитрия сбагрить. Так что нужно убедить князя не жениться вообще, а взять в жены Марью. Но об этом можешь не беспокоиться. Это я беру на себя!
– Слушай, а может, мы повременим все-таки с княжеской женитьбой? – еще раз попытался
– Что, хочешь еще и к пятой претендентке съездить? – подколола его Варька.
– Да не, – стушевался Нарк. – Пятая претендентка отпадает.
– Это почему? – поинтересовалась Варька.
– Да ведет она себя… Не так. Я насчет нее у Дмитрия полюбопытствовал. А он мне сказал, что если я хочу публичную девку, то он в своих палатах мне что-нибудь получше найдет.
– Н-да, – почесала переносицу Варька. – Облом.
Компания посидела за столом еще часа два, обсудила международные проблемы и разошлась спать с чувством выполненного долга.
Игорь, разумеется, все это время тоже не сидел сложа руки. Он мотался по княжеству Дмитрия, подбивая народ на бунт, и жаловался на свою суровую жизнь, проведенную в тяжких лишениях. Но поскольку не всегда трезвый кандидат в князья был скромен, как пятнадцать голливудских звезд, вежлив, как танк «Т-34», и обладал чувством такта отбойного молотка, народ его слушал мало. А уж когда к делу подключились еще и нанятые Варькой и Нарком бродячие актеры, от Игоря вообще все отвернулись. Игорь рвал и метал. Все его усилия шли прахом. Стоило ему собрать вокруг себя народ и начать распространяться на тему о том, какой он умный, как тут же какой-нибудь появившийся буквально из ниоткуда гад рассказывал толпе на ухо жуткие истории из жизни Игоря о его недальновидности, политической некорректности и трусости.
– Я храбрый! – оправдывался Игорь. – Я могу волка порвать на части! Двух! Одиннадцать! Тридцать семь! Я сильный и мужественный!
Однако, стоило только Игорю открыть рот в свою защиту, как появлялся еще какой-нибудь тип и рассказывал народу такое, после чего Игорю самому на себя тошно смотреть было. А народ (не без помощи этих «доброхотов») понимал, что Игорь как правитель совершенно им не подходит. Не умен, не воинственен, а то единственное, что есть в нем мужественного, Игорь просто не может обнаружить, не нарушая приличий. Игорь возмущался, рыдал, но поделать ничего не мог. Народ, на который он так надеялся, встречая потомка Властимира, плевался и отходил в сторону. И без того не очень большая популярность Игоря сошла на нет, а в народе про него пошли совсем уж нехорошие слухи.
Сначала его обвинили в том, что он продался гоблинам, хочет привести их в княжество, поставить на руководящие посты и заставить народ подчиняться этим лопоухим гадам. Потом его обвинили в неумеренном пьянстве и подозрительных связях с девицами де Крус. (Причем в последнем случае даже врать пришлось по минимуму.) И наконец, Игоря вообще объявили неугодным небесам правителем. Собственно, всего вышеперечисленного было вполне достаточно для того, чтобы народ от Игоря отвернулся, но Варьке показалось, что последнего аккорда в этой истории все-таки не хватает.
Как Варька уговорила Дмитрия, Марью и Хай-Ри принять участие в этой крупномасштабной афере – история отдельная. А как уговорила Кешу – история не только отдельная, но и почти трагическая. Дракон категорически отказывался изображать из себя похитителя. Причем до тех пор, пока Варька не пригрозила, что возьмет на эту роль Лукерью. Кеша представил себе последствия возможной катастрофы и согласился. Лукерья, которая уже настроилась было на участие в этой авантюре, повесила все свои три головы и сказала, что нечестно лишать ее подвига, который наверняка войдет в легенды.