Варлорд. Путеводная звезда. Том I
Шрифт:
В ходе дальнейшего, двигающегося по привычным рельсам вечера я узнал историю таблички «Дар М. А. Хлудова» у пальмы, под которой сидел. Оказалось, что господин Хлудов не был добровольным меценатом. Житель девятнадцатого века, купец по основному призванию, Хлудов по случаю собрал наемный отряд и участвовал в войне на Балканах. Вот прямо варлорд настоящий – хмыкнул я во время рассказываемой истории. Когда означенный Хлудов триумфально вернулся в Москву со щитом, во время одной из пьянок он так разошелся в рассказах о своих подвигах, что порубил саблей несколько пальм
Случай, кстати, вполне для этого места ординарный – как оказалось, ресторан Стрельна дух широкого отдыха за минувший век не только сохранил, но и преумножил. В последующие несколько часов ни одной пальмы не пострадало, но случались не менее занимательные события. Как, к примеру, купание красивых дев (и из бразильских дам обслуги, и из числа гостей) в одном из аквариумов – из которого убрали рыбу и воду, наполнив шампанским.
Официанты организовывали действо, заказанное расположившейся поодаль от нас компанией, довольно споро. Из чего я сделал вывод, что происходящее так же вполне традиционно, как и вырезание пазла из жаберной крышки осетра.
Зато прокат на медведе многочисленных посетителей поразил. Его исполнила одна из одаренных девушек уже от нашего стола, которую уговаривали долгими и продолжительными хлопками и «просим-просим». Дева была одарена владением природной стихией, так что огромный мишка подчинился ей безропотно. И даже, по-моему, весьма в охотку. Сеанс медвежьей кавалерии удался, но на бис его повторить одаренная девушка категорично отказалась, несмотря на рвущие воздух овации всего ресторана.
Я за все это время в веселье участвовал постольку-поскольку. Все ждал, когда же Леонид наконец вернется к той теме, что послужила поводом, чтобы меня позвать на вечеринку. Неужто этот повод заключается только в том, чтобы я познакомился с наследной принцессой транснациональной корпорации?
Да, пусть событие в мировом масштабе ярчайшее, но мне – с учетом личных проблем, не сказать что…
– Артур?
– А? – отвлекся я от мыслей.
– Говорят, что у тебя есть чувство слова, – произнесла Маша. – А есть ли у тебя чувство цвета, могу я рассчитывать на тебя как на независимого арбитра?
– Талантливый человек талантлив во всем, – демонстрируя нежелание, но все же и необходимость поддаться и признать очевидное, произнес я.
Улыбнувшись в ответ, Маша активировала небольшой проектор, и над столом возникло изображение щита с гербом в черно-красных цветах.
– Это предполагаемая эмблема частной военной компании, – пояснила девушка. – Как тебе?
Черный край щита, белая окантовка красного поля и черный угловатый квадрат, немного похожий на сдержанный логотип Ростеха в моем мире. Технологично – вычленил я ощущение. Ну да, СМТ занимается, в частности, высокотехнологичными военными подрядами. К созданию бронекостюма Шевалье, в котором мы принимаем участие в турнире, компания корпоративной принцессы также руку приложила. Это так, к слову.
– И… твое мнение? – после повисшей паузы поинтересовалась
– Дислокация ЧВК? Африка? – вспомнил я расширяющиеся сферы влияния корпорации СМТ. Знания, усвоенные на политинформации в гимназии, кстати.
– Именно, – кивнула Маша.
А вот, кстати. Зона влияния корпорации СМТ, расширяемая сейчас, находится на юге Африки. Как раз горячая точка преткновения последняя, судя по сводкам, с англо-немецким конгломератом, заправляющим протекторатом Танганьика. Тем самым протекторатом, в котором пробовал запрещенные развлечения Горбунов, о чем мне недавно и рассказал сам перед преждевременной кончиной.
Совпадение? Да вряд ли, но запомнить на всякий случай стоит. И вернуться к оценке – я ведь вроде как за независимого арбитра выступаю. Еще раз вглядевшись в логотип, прислушался к ощущениям. Накладывая их при этом на воспоминания Олега о жизни в стерильном технофашизме Волынского протектората.
– Мне кажется, не подходит, – покачал я головой, озвучивая вывод.
– Почему? – живо поинтересовалась Маша.
Перед ответом я сделал паузу, под неожиданно многочисленными вопросительными взглядами. Да, вопрос геральдики оказался присутствующим неожиданно интересен. Поэтому, собравшись с мыслями, я объяснил развернуто.
– С одной стороны, в эмблеме преобладание черного и красного. Для ЧВК – подходящее сочетание цветов. Вон, посмотрите, – показал я на водоем у грота поодаль, у которого за столами расположились гренадеры Екатеринославского полка, в черных мундирах с красными погонами и своими знаменитыми красными портупеями.
– Что есть война, в первую очередь? Для рядового участника? Правильно, если вычленить главное, это кровь. Черный и красный цвета – это про нее. Если плеснуть кровью на любой рисунок, то темные и яркие цвета превращаются в черный, светлые и блеклые в красный. Черный и красный – истинные цвета войны.
Итак, с цветами определились. Черный, красный и немного белого для ЧВК в Африке – это подходящая расцветка. Но сам рисунок… на мой взгляд, он слишком сложен технологически. Работать придется больше на территории протекторатов, а там можно и даже нужно использовать нечто другое. К примеру, черный силуэт винтовки на красном фоне или более простой и агрессивный, понятный посылом рисунок. Все же в забытых Богом местах страх силы работает гораздо лучше, чем уважение к прогрессу. С которым именно вот эта эмблема и ассоциируется в первую очередь.
– Значит, просто и агрессивно? – заинтересованно протянул Леонид.
– Как буква «» на щитах лакедемонян, – козырнул я знанием античности.
– Но, к сожалению, это не аспид, – показала, что понимает, о чем речь, и Маша, намекая на треугольную форму геральдического щита. – Но за мнение благодарю, я учту.
– Так, может, покажешь класс дизигнера-геральдиста и армориста? – насмешливо произнес Валера, явно озвучив невысказанное желание остальных заинтересованных.
Пожав плечами, я дождался доступа от Маши, притянул к себе проекцию картинки, открыл графический редактор и стер все цвета со щита.