Варни вампир 3, или Утро кровавого пира (Варни-вампир - 3)
Шрифт:
– Да, - сказал Джек, - я слышу это достаточна четко, и вижу тоже. Более того. Да, да, точно, я могу объяснить - что это.
– Ты можешь? Тогда объясни, - сказал доктор, подходя к окну, перед которым стоял Джек и пристально смотрел на определенное место разбитого окна, - что это?
– Посмотрите туда, - сказал Джек, указывая пальцем на определенное место, куда посмотрел доктор, ожидая увидеть длинную худую руку, стучащую по стеклу, но ничего не увидел.
– Где оно?
– Вы видите это ответвление плюща или
– Да, я вижу.
– Понаблюдайте за ним, когда дует ветер, оно поднимается и стучит но стеклу.
За его словами последовал легкий порыв ветра и на практике продемонстрировал природу звуков. Когда растение было потревожено ветром, можно было услышать старый знакомый звук.
– Хорошо, - сказал мистер Чиллингворт, - каким бы простым и неважным делом это ни было, я рад услышать практическое объяснение, в котором можно не сомневаться. Значит, мы не окружены и можем незаметно покинуть это место. Я не знаю, сколько весит эта картина, но я попытаюсь взять ее.
– Стоп! - сказал Джек. - Я понесу ее. Вернее, сначала ее буду нести я, а если устану, будем чередоваться.
– Мы можем сразу нести ее вдвоем, чтобы никто из нас не устал.
– Как вам угодно, сэр, - сказал Джек Прингл. - Я готов подчиниться вашим приказам. Однако если мы хотим прийти до того, как наши друзья лягут спать, нам лучше сразу же отправляться, тогда нам не придется их беспокоить.
– Да, Джек, - сказал мистер Чиллингворт, - очень хорошо: давай возвращаться.
– Очень хорошо, - сказал Джек.
Они оба встали и подошли к картине, которая стояла в углу у стены. На нее упал свет и придал ей ужасный и отталкивающий оттенок, вызвавший у мистера Чиллингворта чувство, которое он не мог объяснить. Они стали обвязывать картину веревкой, чтобы ее легче было нести вдвоем.
Это заняло не много времени и когда было завершено, они перенесли картину в большой холл и, открыв дверь, вынесли ее. Положив на плечи зловещий портрет, они прошли через сад и вышли на дорогу.
– Теперь, - сказал Джек, - вне поместья, мы можем нестись под всеми парусами.
– Я бы не стал этого делать, - сказал доктор, - по двум причинам, во-первых, я не могу бежать, а во-вторых, мы можем повредить картину. Кроме того, нет смысла торопиться.
– Хорошо, - сказал Джек, - как вам угодно, доктор. Я готов делать все, чтобы помочь вам.
– Я очень рад твоей помощи, - сказал мистер Чиллингворт, - пойдем медленно. Потому что уж очень неудобно нести эту картину.
– Она не тяжелая, - сказал Джек, поднимая ее вверх, это заставило доктора дернуться сначала назад, а потом вперед.
– Нет, стой, не делай так, Джек, иначе я упаду, - сказал доктор.
– Прошу прощенья, - сказал Джек, - надеюсь, я не причинил вам неудобств. Я могу нести эту картину сам.
– Я тоже, - сказал мистер Чиллингворт, - но тогда мы причиним какой-нибудь
– Да, верно, - сказал Джек.
Они продолжили идти с большой осторожностью и с большим вниманием. Становилось поздно и никого не было вокруг, по крайней мере они никого не встретили. Люди обычно не бродят после наступления темноты, особенно после сообщений о вампире; предпочитая не хвастаться своей смелостью, люди старались не выходить из дому по ночам. Вечер был не совсем темным благодаря лунному свету. Но его затемнял туман, из-за которого объекты местности было трудно разглядеть. Когда они подошли к границе деревни, Джек Прингл сказал доктору Чиллингворту.
– Мы пойдем через деревню, доктор?
– А почему бы и нет? Не думаю, чтобы кто-нибудь отважился причинить нам вред. К тому же это кратчайший путь.
– Очень хорошо, - сказал Джек, - я согласен, я не думаю, что кто-то рискнет напасть на меня, тем более когда я не один.
Они продолжили путь молча и шли так некоторое время. Доктору было все равно, разговаривать с Джеком или нет, болтовня была пустой. Кроме того, несмотря на легкость картины, в которой убеждал его Джек, доктор находил ее тяжелой и неудобной для переноски. Если бы он нес ее сам, у него были бы большие трудности.
– Мы уже почти пришли, - сказал Джек, опуская свой конец картины, что заставило доктора Чиллингворта остановиться.
– Да, мы почти пришли, но почему ты остановился?
– Вы видите, - сказал Джек, подтягивая штаны, - как я и сказал, мы уже почти пришли.
– Да, и что с того? Мы же собирались идти до конца, правильно? спросил доктор.
– Да, точно. Это так. Вы собирались делать это, но не я.
– Что ты имеешь в виду? - поинтересовался Чиллингворт, - ты говоришь загадками, Джек. Что с тобой случилось?
– Ничего, видите ли, я не хочу идти в коттедж, потому что у нас с адмиралом произошло то, что вы называете громким ворчанием, и я сейчас в немилости, хотя не знаю почему. Я всегда исполнял свои обязанности для него, а также для своей страны. Старик, однако, обижается. Я тоже. Джек такой же, как его хозяин и на суше.
– Так, значит, ты не хочешь идти туда? - сказал Чиллингворт.
– Да. Не потому, что боюсь или стыжусь, я просто никому не хочу причинять беспокойства и не хочу, чтобы в мою сторону бросали злые взгляды.
– Очень хорошо, Джек, - сказал доктор. - Я вам очень обязан, и если вы не хотите идти, я не буду настаивать.
– Я понимаю, доктор. Я оставлю вас здесь, если вы сможете проделать оставшийся путь сами. Вам осталось пройти не более двухсот ярдов, так что вы в безопасности. До свидания.
– До свидания, Джек, - сказал доктор Чиллингворт, который стоял, потирая свой лоб, когда картина стояла у забора.
– Вам подать ее?
– Нет, спасибо. Я могу и сам поднять ее. Она не такая тяжелая.