Варщик 3
Шрифт:
— Хочу предложение сделать.
— Кому?!
Срываюсь с места, настигаю её в два шага и со скоростью броска змеи вырываю коробочку из рук. Мейса в испуге дёргается и раскачивается на столе, придерживаю её за колено:
— Ещё не решил.
— Ой, да мне всё равно! — толкает пяткой в плечо. — Руки убери!
— Ну всё равно, так всё равно, — разворачиваюсь и ухожу. — Значит на свадьбу тебя не позову.
Закончил за пять минут до того, как Мейса с Вахтовым пришли завтракать. Вымыл посуду и протёр все столы. Стало чище, чем было. Пожал Вахтовому руку и под подозрительный взгляд
Уже на улице я задал себе логичный вопрос: «Должен ли я продолжать стеснять брата с сестрой теперь, когда у меня появились деньги?». Снять квартиру — проще простого, а с моими деньгами… Да хоть таунхаус Кима, если бы тот был свободен. А стоило ли? Вахтовый — пока что единственное звено связи с ополченцами, да и Мейса… в смысле её завтраки! Да, завтраки! Ради завтраков определённо стоило остаться.
Прошёл два квартала и заскочил в магазин женского барахла. Сумочки, шляпки и куча низкосортной всячины, вроде: браслетов, серёг, колец, брошей и так далее. Набрал жменями из разных коробок и вывалил на кассу. Всю эту девичью фигню проще было измерять весом, вот и получилось что за полкило бижутерии я отдал двести пятьдесят кредитов.
Прошёл уже по знакомой улице и дождался, пока с глаз уйдут лишние свидетели. Заглянул в ломбард, внутри никого. Отлично.
— О, привет, пацан! — Крикнул из-за окошка Скупщик. — Ещё что-то принёс?
— Да, и оно в разы дороже того слитка.
Простак едва ли в кресле не подпрыгнул, но спохватился и сыграл невозмутимость. Хреново сыграл, ну да ладно. Его методы были куда прямолинейнее и тупее. Положи в приёмную коробку что-то ценное, и Скупщик заставит тебя это продать за бесценок. Во всяком случае схема работала с малоизвестными пацанами.
Кладу в приёмник бардовую коробочку и в спешке одёргиваю руку, чтобы козёл не прищемил мне пальцы. Гремит металл, и Скупщик цапает коробку обеими руками. Вытаскивает на свет и с замиранием сердца открывает…
Кристаллизированная крошка тяжелая. Будь на её месте пыль или мука, частицы взлетели бы сами по себе даже от малой тряски. Но я положился на другое. Прежде всего, Скупщик был слишком возбуждён, чтобы осторожничать. Да и чего ему осторожничать?
Со щелчком раскрыл картонную коробочку, и крохотные пылинки поднялись в воздух. За одной я проследил особенно тщательно. Та преодолела горный массив тройного подбородка, миновала леса усов и подобралась к засасывающим соплам. Вдох, и частичка бесследно исчезла в левой ноздре. Всего он вдохнул пару десятков частиц, но хватило бы и одной.
— Что это? — Скупщик развернул ко мне пустую коробочку. — Тут ничего нету!
— Пустая?! — Хлопнул себя по лбу и выудил из кармана брошь из нержавейки с кривым зелёным камнем. — Вот! Настоящий изумруд!
Скупщик взял брошь в руки и замер. Учащённое дыхание, бешенные глаза, ещё немного и изо рта потекут слюнки:
— Настоящий?!
— Конечно, настоящий! — Настоящий кусок пластмассы в дрянной оправе, ценой десять кредитов. — И таких у меня навалом!
— Да, неплохой-неплохой, — запел свою старую песню голубок. — Дам за него пятьдесят тысяч. Идёт!?
Вот же засранец. Ему ли не знать, что изумруд такого размера стоит больше трёхсот тысяч?
— Ну пятьдесят, так пятьдесят! Давай бумаги!
У Скупщика я проторчал полтора часа. Дважды к нам заходил пацан с армейским ножом в чехле, и дважды Скупщик его выгонял. Окрылённый успехом и настолько «удачной» сделкой, он только и успевал подписывать бумаги и отсчитывать деньги. В итоге я опустошил всю его кассу, а в знак доброй воли отдал «драгоценности», на которые у него не хватило денег. Кроме денег я выторговал кожаный браслет на руку с металлическим узором, который напоминал какой-то древний символ. Браслет лежал посредине прилавка на специальном постаменте. Дорогая и ценная штуковина, которую Скупщик обменял на две серьги с «янтарными» камнями, возрастом десять тысяч лет. Не хухры-мухры между прочим! Пятнадцать кредитов в лавке на соседней улице стоили!
Можно считать квиты. Из ломбарда я вышел богаче на миллион с лишним. Говнюк, к слову, очень неплохо жил, раз в обороте обычного ломбарда водились такие суммы.
В Игровом было немноголюдно. Во-первых, время относительно раннее, во-вторых, будний день. Игровым называли бар, где клиенты не только выпивали, но и играли. Блек-джек, покер, преферанс. Но в первую очередь это был бар, а уже потом — игровая. Пару человек сидели за барной стойкой, ещё несколько — за столиками. Из четырёх игровых столов занят был только один. Официантка разносила напитки, крупье готовил колоду, игра ещё не началась.
Войдя в бар, я постоял у двери и осмотрелся. Сразу подумал, что места за столом заняты, но чуть позже понял, что нет. Рядом крутилось много людей, но играли из них только пять человек, а остальные — зеваки. И понятно почему. Гончар всегда делал из игры шоу. Он не боялся проигрывать и потому часто рисковал.
Подойдя ближе, я увидел два свободных места за столом. По счастливой случайности одно оказалось по левую руку от Гончара. Немного растолкал зевак и потянулся к стулу, но вдруг сбоку меня кто-то одёрнул:
— Куда прёшь?
Рядом нарисовался здоровый мужлан с усами, жирными волосами, в шерстяном свитере. Выглядел, как типичный вояка, но в отставке. Небритый и с запахом перегара. Густые брови нависли над глазами, а здоровенная рука впилась мне в плечо.
— Играть, — невозмутимо ответил я и, надавив правой рукой на пальцы, скинул его руку.
Мужлан почти незаметно скривился от боли и попробовал снова меня остановить:
— Тут я сижу! Да и вообще! Мы тут на большие деньги играем! — Кивает на Гончара. — Иди лучше за барную стойку лимонада попей!
Второй раз я увёл его руку прежде, чем хамоватый мужик что-то сделал. Впрыгнул в стул, и, чтобы расставить всё по своим местам, достал пачку кредитов и кинул на стол.
— Воу! Новый игрок! — Теперь заговорил Гончар. От него несло перегаром ещё сильнее, чем от мужика в шерстяном свитере. Мешки под глазами, капельки пота на лбу, пиджак, насквозь пропахший сигаретным дымом. Вахтовый сказал, что у Гончара водятся деньги, но по виду не скажешь. Он больше походил на уволенного офисного работника, который уже неделю заливает горе в баре.