Варшава
Шрифт:
– Она была твоей девушкой?
– Наверно, можно так сказать. Сколько времени до пары?
– Двадцать минут.
Подходит алкаш в зеленой шляпе.
– Вы, ради бога, извините меня… Может, опохмелите?
– Ладно, жди. Оставим, – говорит Влад.
Мужик прислоняется к соседней стойке. Дядька в шляпе, с белым шарфе спрашивает у меня:
– Пиво свежее?
– Вроде ничего.
Он идет к окошку.
Алкаш кривится, качает головой.
– Ему еще разница – свежее, не свежее.
Влад говорит:
– Да, кстати – Вене сейчас партию ганджа привезли из Гродно, вещество высшее. Тебе не надо?
– Пока нет. Может, потом…
Захожу за ржавый навес остановки, расстегиваю молнию джинсов. Струя барабанит по железу. Я кайфую.
Стряхиваю капли, застегиваю штаны, поворачиваюсь. Рядом – мент. Невысокий, толстый, с усами.
– Все, закончил?
Он тычет меня дубинкой в бок.
– Пошли со мной.
– Куда?
– В отделение, как куда?
– А может, отпустите? Ну, я ж только это…
– Если я всех буду отпускать… Ты знаешь, что у меня план на ночь – десять таких, как ты?
– А сколько уже есть?
– Семь. Ты восьмой.
– Ну отпустите, пожалуйста. Такое больше не повторится – первый и последний раз. А?
– Нет, ты мне объясни – чего я тебя должен отпускать? Ты что – лучше всех?
– Да я ж ничего такого не сделал. Студент, захотел вот, а туалета нет рядом…
– Ну и что, что нет туалета? Значит, можно сцать, где попало, да? Деньги есть – штраф заплатить?
– А сколько надо?
– Тысяч пять.
– Так много? Где я их возьму?
– В пизде. Все, пошли со мной, без разговоров.
Подходим к двухэтажному зданию. У входа – два ментовских «уазика». На крыльце курит мужик в гражданском.
Полутемный коридор. Пост. За стеклом – два мента: маленький лысый сержант и здоровый толстомордый старлей. Рядом – две клетки, мужская и женская. В мужской – три мужика, в женской – пьяная старуха с растрепанными седыми патлами.
Сержант встает, выходит в коридор.
– Что, еще одного?
– Да. Пометь там в моем списке.
– Само собой.
– Ну, я порыл.
– Давай.
Сержант поворачивается ко мне.
– Рюкзак сюда. – Он показывает на лавку. – Сигареты, спички есть?
– Нет.
Он достает ключ, открывает клетку.
– Заходи, будь как дома.
– А это надолго?
– Все узнаешь.
Сажусь на край лавки. Рядом – мужик в дерматиновой куртке. У стены дремлют еще два. Мужик спрашивает:
– За что тебя?
– Так, сцал на остановке. А тебя?
– За все хорошее. Не боись, долго с тобой возиться не будут. Протокол – и пойдешь домой.
Сержант
– Э, если кто сегодня хорошо пожрал, то готовьтесь.
Он вталкивает бомжа в черном замызганном пальто. Бомж неслабо воняет.
Он садится между мной и мужиком, шепчет мне:
– Слушай, ты пригнись, чтоб меня не это… А я… – Он вытаскивает из кармана бычок и коробок спичек.
Я наклоняюсь, бомж прикуривает, затягивается.
– Дай и мне тягу, – шепчет мужик. Бомж передает ему бычок, мужик затягивается, стараясь не прикасаться губами к фильтру.
– За что тебя? – спрашивает мужик.
– Да ни за что. Стояли возле пункта…
– А, валюта…
– Какая, на хуй, валюта? Хотели бутылки сдать. Стояли, курили… Тут, бля, эти гондоны.
Бомж тушит бычок, бросает под лавку.
Сержант подходит к клетке, морщит нос, принюхивается.
– Кто курил, блядь?
Все молчат.
– Еще раз спрашиваю – кто курил? Если, блядь, такое повторится, выведу всех и отпизжу. Ты, на выход. – Он тычет пальцем в бомжа.
Мужик спрашивает:
– А почему его? Только привели – и сразу, а я уже два часа тут…
– Надо будет – посидишь все двадцать два…
Старлей задает бомжу вопросы:
– Фамилия?
– Игнатович.
– Имя отчество?
– Сергей Антонович.
– Бичуешь или прописан?
– Бичую.
– Сколько?
– Полгода.
Старуха в женской клетке орет:
– Выпустите в туалет, суки – я сейчас обосцусь.
– Ну и обосцысь, – кричит сержант. – Тогда, клетку, блядь, языком вылижешь.
Сержант вводит грузина, он садится на место бомжа, оглядывается.
– Я праздновал дэнь рождэнья… Друга, сорок лэт… Выпил сто грамм… Всэго сто грамм. Мнэ надо назад, пятый дэнь гуляем…
Мужик говорит ему:
– Не сцы, часик посидишь – потом догонишься.
Он наклоняется ко мне.
– Может, булавка есть?
– Нету.
– А у тебя?
Грузин роется в карманах, достает булавку, дает мужику. Он прокалывает палец, мажет кровью губы, отдает грузину булавку. Мужик орет:
– Мне плохо, мне плохо! У меня туберкулез, дайте таблетку!
Сержант смотрит на нас из-за стекла.
– Сейчас дам тебе таблетку – палкой по ребрам.
Мужик оттопыривает губы, показывает кровь. Старлей говорит:
– Ладно, вызови скорую, а то еще подохнет. Будет потом геморроя…
Сержант открывает клетку.
– Выходи, посидишь пока здесь. Я скорую вызову. Но если скажут, что наебал – готовься. Гавриленко, на выход.
Один бухой мужик начинает трясти второго.