Варторн: Воскрешение
Шрифт:
Но почему же она сама нарушила свои обычаи и не сделала самой разумной вещи? Сопровождать Део на конечном этапе пути к самовольно избранной цели, помогать в убийстве командующего этим огромным войском – это было отнюдь не самым мудрым решением с ее стороны. Впрочем, по сути это не было ее решением. Ведь она все еще состоит на службе у Део… хотя, если попросить увольнения, он, наверное, согласится. Но она не могла позволить себе такой просьбы.
Сперва делай самое умное дело. Потом – самое выгодное. Потом – самое безопасное, самое
Очевидно, Радстак достигла последнего пункта в своем личном руководстве к действию.
Део толкнул ее локтем в прикрытый панцирем бок.
– Пойдем наверх, – тихо сказал он.
Она кивнула. Он действительно пытался достичь цели – всадить арбалетный болт в военачальника, который вел всю эту орду, чтобы захватить половину Перешейка. Радстак хорошо представляла наиболее вероятные последствия этого подвига – или попытки совершить его. Фелькские солдаты схватят их и устроят из их смерти целый спектакль… если только сумеют взять живыми. Радстак поклялась про себя, что этого не допустит. Она не позволит им схватить Део.
Они взобрались на пологий склон. Здесь, на вершине, тоже стояли палатки, но их было немного.
Радстак не могла сообразить, отчего армия остановилась. Причем это не краткая остановка на отдых – лагерь разбит как положено для бивуака. Непонятно также, действительно ли войска направлялись к Трэлю. Если так, то дипломатическое поручение, с которым Сультат послал Део, потеряло всякий смысл – и тогда Део был прав, не выполнив его. Союзу, который собирал первый министр, придется обойтись без Трэля. Стоит Фельку дотянуться до города – и судьба его жителей предрешена.
Какой-то сержант, стоявший на краю обрыва, нахмурившись, посмотрел в их сторону.
Рука Радстак все еще лежала на рукояти меча. Крутанувшись на каблуках, она могла стремительным и плавным движением снести сержанту голову прежде, чем тот успел бы пикнуть. Однако что делать после того, оставалось неясным.
Део отдал честь. Его поведение оставалось естественным. Они пошли дальше. Радстак ощутила, как сержант глазеет на ее иссеченное шрамами лицо. Она ответила ему таким взглядом своих бесцветных глаз, что он пожал плечами и отвернулся. Део вздохнул с облегчением.
– Я думал, солдаты должны отдавать честь старшим по званию, – тихо сказал он.
– Я не солдат. А наемники честь не отдают.
Они пошли вдоль вершины холма. Део пристально всматривался в лагерь, раскинувшийся внизу, его синие глаза шарили в поисках каких-нибудь отчетливых примет в этой неразберихе.
Радстак прикинула все сложности задачи: как отыскать вождя этой армии, одного-единственного человека – если он может даже не носить знаков отличия, может вообще не выйти на открытое место, может…
Део остановился. Радстак попыталась определить, куда он теперь так внимательно уставился.
– Я вижу офицеров, и много.
Радстак прищурилась, но в мешанине людей, лошадей, фургонов и разнообразного снаряжения было невозможно что-либо разобрать. У Део, должно быть, и впрямь острый глаз!
Но тут она поняла, о чем он говорил. Вдали от них люди в офицерских мундирах с разных сторон сходились к большому шатру. Радстак всмотрелась – и увидела.
– Вот он, – сказал Део низким, хриплым голосом, в глазах его неожиданно мелькнуло удивление. «А ведь он и не надеялся зайти так далеко!» – сообразила Радстак.
Один из офицеров, стоящих у шатра, резко выделялся как знаками высокого чина на мундире, так и властной осанкой. Рядом виднелась какая-то женщина плотной комплекции. Все это было довольно далеко, и если Део сумеет попасть, то выстрел будет поистине героическим.
Он уже поднимал руку. Радстак схватила ее и придержала, ощутив, как цепко он держит арбалет.
– Ты что, – сквозь зубы прошипела она, – собираешься стрелять прямо здесь, в открытую?
Део непонимающе уставился на нее. Она чуть было не сказала вслух: «Не надо!» – но удержалась, хотя это не ее дело. Вместо этого она сказала:
– Да найди же себе какое-нибудь прикрытие!
Поблизости была палатка, откинутый полог колыхался на ветру, поднявшемся к вечеру. Део кивнул и проскользнул внутрь, Радстак – за ним.
Внутри стояло несколько ящиков, койка и ничего больше. Део пристроился за одним из ящиков и стал с силой взводить арбалет. Тетива натягивалась все туже и туже, вздрагивая от желания пустить в полет болт, уложенный в прорезь на ложе.
Радстак не достигла успехов в стрелковой подготовке. Она любила свои клинки и свои шипы. Ей нравилось, как быстро и наглядно они срабатывают. Но те, кто умел обращаться с луком и стрелами, вызывали у нее уважение. Она не забыла, как лучник из разбойничьей шайки пробил ее левое ухо.
Део опустился на одно колено, прочно оперся локтями на ящик и приник к прицелу.
«Боги, – подумала Радстак, – он сейчас действительно это сделает!» Только теперь вся эта история перестала казаться ей нереальной, как сбивчивый пересказ очень яркого сна. Она была уверена, что, конечно же, Део опомнится и откажется от этой нелепой авантюры. Конечно же, они повернут назад, пока еще не поздно…
Она отошла в сторону, чтобы не маячить в просвете открытого полога. Заходящее солнце светило им в спину, а внутри палатки было полутемно. Радстак признала, что эта позиция выгодна и цель отчетливо видна, хотя точность прицела требовалась невероятная.
Губы Део беззвучно шевелились, пока он устраивался и целился. Он сосредоточился, забыв обо всем. Лоб его внезапно покрылся испариной, плечи поднялись. Вокруг прищуренных глаз залегли морщинки.
Радстак тихо вытащила меч из ножен. Ближайшие моменты обещали сильные впечатления.