Варвар для Варвары
Шрифт:
Боль в ногах немного утихла, и я счастливо выдохнула. Хорошо хоть, туфли на каблуках не надела. В противном случае ни за что не выдержала бы почти часового напряженного выступления.
Погруженная в собственные думы, я не сразу поняла, почему все варвары замерли и смотрят на меня, как голодные мыши на кусок сыра.
— Что?.. — спросила я у испуганной Ка.
— Табу, — прошептала она в ответ. — Не касаться. До омовения.
Калки побери все эти их запреты. Подумаешь, прислонилась к идолу, он же от этого не испортится.
— Раньше не могла предупредить? —
— Ты запретила, — чуть не заплакала та. — Говорить. Про табу.
— Э-э-э… да, забыла, — призналась я. Отстранилась от идола и прошептала: — Прости.
Главный жрец поднялся с кресла и направился ко мне. В его взгляде читалась угроза. Я притворилась паинькой и опустила голову.
— Своенравная, — произнес жрец и приподнял ладонью мой подбородок. — Придется укрощать.
Вопреки чувству самосохранения, мои глаза налились яростью. Пусть я и стану наложницей в гареме, но хочу, чтобы меня считали человеком. И относились как личности, а не к бессловесной твари. Абсурдное требование для варварского мира, но я умею настоять на своем. Мы еще померяемся волей с этим красавчиком.
Жрец покачал головой. Его ладонь опустилась на мою шею, слегка сжала, явно намекая, кто тут хозяин.
— Будешь исполнять мои желания. Все, без исключения, — это был не вопрос — утверждение. И предупреждение одновременно.
Я кивнула, не имея сил возразить. Мой испуганный вид завел жреца сильнее, чем танцы. Продолжая одной рукой держать меня за шею, второй он дернул бретель платья и разорвал тонкую ткань. Испорченный покров сполз вниз, теперь только обвязанная вокруг пояса веревка удерживала его на мне.
Я чувствовала себя совершенно беззащитной перед этим нахальным жрецом. Его взгляд жег мою кожу холодом: точно кубик льда скользил по груди, оставляя за собой влажный след.
— А что у нас тут?
Жесткие пальцы коснулись моего лона, едва прикрытого шелковой тканью. Я вскрикнула — больше от неожиданности. Зачем он делает это со мной? Ведь других танцовщиц не осматривали так пристально.
Моя шея, наконец, получила свободу. Но только я хотела порадоваться, как почувствовала удар ладонью по попе.
— Ой, — дернулась и тут же осознала, что этого и добивался жрец.
Инстинктивно избегая следующего удара, я едва ли не насадилась на другую ладонь. Жрец усмехнулся и провел средним пальцем по створкам моей «киски» вверх-вниз. Прикосновения сквозь шелк были такими необычными, а присутствие зрителей только добавило остроты ощущениям. Когда подушечка пальца обрисовала клитор, я вздрогнула и прикусила губу.
— Хорошая девочка, отзывчивая, — признал жрец и убрал ладонь.
Никогда бы не подумала, что смогу возбудиться, стоя перед целой толпой. Но дикарка внутри меня была рада испытать что-то новое. Не всегда же заниматься любовью в темноте и на кровати.
С уходом жреца, спало и возбуждение. Теперь я ощущала себя путаной, выставленной на всеобщее обозрение. Порочной до кончиков волос. Порванное платье выпадало из рук и не хотело держаться на груди. Кое-как мне удалось справиться с
Жрец вернулся на свое место и приказал первой десятке уступить место следующим танцовщицам. На подкашивающихся ногах я сползла со сцены и затерялась в толпе женщин. Варвара сделала дело, Варвара может отдохнуть.
Танцы длились до самого вечера. Мне до того надоело бесконечное кривляние варварок, что я успела и отдохнуть, и задремать. Ритмичный бой барабанов уже не вызывал во мне желания двигаться в такт, скорее убаюкивал. Точно чье-то горячее сердце билось рядом, вселяя надежду на счастье.
— Что?.. — встрепенулась я, когда Ка тронула меня за плечо.
— Поднимайся. Пора.
Она подала мне руку и помогла подняться с земли. Сон сморил меня настолько, что я пропустила выступление Ма и ее старшей дочери. Хотя, пожалуй, это и к лучшему. Как учитель, я не перенесла бы позора ученицы. Вряд ли танец Мны сильно отличался от притопываний остальных варварок, за время занятий она так и не постигла науку соблазнять.
Наступил самый торжественный момент празднества. Жрецы приступили к «раздаче жен». И начали они с самых страшненьких и непластичных. Верно, прежде чем вкусить сладостей, будьте добры пустых щец похлебать. Авось, гости, наевшись до отвала, на пирожки с клубничкой и не позарятся. А все «вкусное» достанется хозяевам вечеринки.
По приглашению жрецов невесты поднимались на помост. Кланялись фаллическому идолу и торжественно давали клятву почитать мужа своего, рожать ему детей, варить борщ, стирать носки… упс, чистить котеки. После этого жрец спрашивал мужчин: кто из них готов преподнести дар за такую красивую и покорную женщину.
Желающие находились не всегда. С пяток невест так и не дождались своего суженого и под издевательский свист и улюлюканье других варварок с позором покинули танцплощадку.
За тех, кого выбрали, будущий муж по традиции платил «дань» — жрецам и покровителям невесты. Если несколько мужчин претендовали на руку и сердце одной варварки, то предпочтение отдавалось тому, кто заплатит больше. В качестве эквивалента живому товару применялись выделанные шкуры, выточенные из костей животных (я надеюсь) украшения, продукты питания и различные безделушки — пережитки прошлых, цивилизованных времен. Один варвар заплатил за понравившуюся женщину масляной лампой, другой — подсвечником из золота.
Когда Ма взошла на подиум, другие варварки рассмеялись. Очевидно, престарелые невесты редко получали приглашения на танцы. Да уж, такой твари сложно найти подходящую пару.
Но моя приемная мать оказалась не менее предприимчивой в деле отлова мужей, чем родная. Она нашла отличный способ набить себе цену.
Испросив у жреца слово, Ма указала на нас с Ка и объяснила, что является нашим единственным опекуном. Варвары быстренько прикинули в уме размер приданого и окинули невесту свежим взглядом. Выпив для храбрости двойную порцию бодрящего напитка, к жрецам подошел хромой варвар и предложил за Ма старого, едва ползающего таракана.