Варвар для Варвары

Соловьева Елена

Пока Фил устанавливал масляную лампу на прикроватном столике, я первой запрыгнула на кровать и провела ладонью по шерстяному покрывалу. Слуги расстарались на славу: постелили новое белье, от которого все еще пахло хозяйственным мылом, взбили перьевые подушки и даже сбрызнули духами. И пусть я не любила запаха подсолнечника, старания оценила. И решила немедленно опробовать ложе на прочность.

— Иди ко мне, — позвала мужа и приглашающе распахнула объятия. — Пошалим немного, или ты слишком устал?

— Для

тебя я всегда найду сил, красавица, — Фил не обманул моих ожиданий.

Он провел ладонями по моим плечам и улыбнулся краешком губ. И все же, несмотря на его готовность в очередной раз исполнить супружеский долг, я заметила, что ему грустно. Об этом мне сказали его печальные глаза и тонкая складка на переносице. Удивительно, как быстро я научилась понимать мужа без слов. Это любовь, не иначе.

— Что-то случилось? — спросила я, легко касаясь кончиками пальцев щек мужа. Он прекрасен, даже когда хмурится.

— Мне неуютно здесь, в пирамиде, — признался Фил. — И еще…

Он замолчал на полуслове, но я, кажется, догадалась, что стряслось. Мой муженек дико нервничал, но вовсе не обстановка и предстоящий поход в Аланту были тому виной.

— Ты боишься, что я сбегу в свой мир? — без излишних реверансов припечатала я. — Потому так расстроен?

Фил угрюмо кивнул и еще сильнее нахмурился. Попытался отсесть подальше, но я набросилась на него, как воинствующая амазонка. Оседлала и уперлась ладонями в его плечи. Пусть теперь попробует дуться, под таким-то грузом невыносимого счастья.

— И не надейся, что так запросто от меня избавишься! — все происходящее я попробовала перевести в шутку. Здравомыслие покинуло меня, стоило пробудиться внутренней дикарке — сексапильной и неутомимой. — Признавайся, присмотрел себе кого-то, пока я спасала мир?

Фил притворился разгневанным. С легким шлепком опустил ладони на мои ягодицы и сверкнул глазами.

— Ты самая лучшая во всех мирах! — объявил он и потянулся к моим губам. — Настоящая богиня.

— Постой-ка… — я слегка отстранилась и надменно приподняла одну бровь. — Уж не Калки ли пленила твое воображение?

Фил сначала оробел, а затем громко расхохотался. Остатки сомнений улетучились из его головы.

— Ты гораздо лучше Калки, — что и говорить, Фил не очень-то умел делать комплименты.

Зато мог показать класс кое в чем другом. Он приподнял мои бедра и медленно ввел в меня свой член, настойчиво заполняя узкое пространство моего лона. Руки мужа принялись ласкать мои мучительно ноющие груди, а затем скользнули вниз, по бокам, к бедрам и ягодицам.

— Ты восхитительна, — прошептал Фил.

И принялся двигаться вперед-назад в медленном, чувственном темпе. Он наслаждался мной, а я им. Наши стоны наслаждения слились воедино, став изысканным аккомпанементом нашему первобытному танцу любви.

Еще

никогда мы не были так нежны по отношению друг к другу. Всего за несколько недель супружества мы хорошо изучили привычки партнера и знали, кому и что больше нравится. И все же с каждым разом умудрялись открыть для себя что-то новое.

Я раскачивалась на муже, как парусная лодка на волнах, почти ощущая на губах соленый привкус моря. И только потом поняла, что глотаю собственные слезы. Вот уж не ожидала, что так упоительно реветь от счастья.

Фил целовал мои полуприкрытые веки и шептал слова утешения и ласки. Каждое его движение, каждое слово находило отклик в моем теле. Я сжимала внутренние мышцы, доводя нас обоих до полного изнеможения. И вскоре мы с мужем одновременно достигли наивысшего блаженства.

— Спи, любимая, — прошептал Фил, поглаживая мою спину.

Он поддел одеяло и накрыл им нас обоих. Мы так и уснули, не сумев разомкнуть объятий. И только ближе к утру пробудились. Но только для того, чтобы продолжить то, на чем остановились вечером.

Занятые делом, мы не сразу расслышали тихий, но настойчивый стук в дверь. Оказалось — все жители Капулы в сборе и готовы оправиться осматривать новый мир. Не хватало только нас, виновников торжества.

Смущаясь для приличия, мы с мужем наскоро умяли предложенный Онимом завтрак и отправились седлать «коней». Фил — Унитазика, а я — Калки. Куда же без нее, родимой.

До границ Капулы варвары шли чуть ли не с песнями. Вернее, с молитвами, перемежавшимися ругательствами в адрес обманщиков-жрецов. На меня, восседавшую на Калки, они смотрели как на мать-героиню.

Но возле солнечной рощи людей вновь охватил суеверный страх. Пришлось срочно брать быков за рога, точнее варваров за котеки.

— Не бойтесь, люди добрые, — объявила я, высовываясь из кабины. — Кули боятся Калки, слышите, как она скрипит?

Нажатие рычага — и «богиня» послушно примяла подсолнухи, проложив усыпанную желтыми лепестками тропинку до проделанной в куполе дыры. Варварам ничего другого не оставалось, как пройтись по этой «ковровой дорожке» и вслед за Калки преодолеть преграду, много веков скрывавшую за собой утраченный мир.

Аланта встретила варваров, как настоящая любящая мать — теплом и лаской. Согрела лучами солнца, напоила чистой водой из водопада, поднесла на зеленом блюде из листвы пригоршни спелых ягод.

Пока люди радовались открытию и восхищались щедрой природой, из лесного массива боязливо выглянули удивленные звери. Охотники тут же взялись за копья и ринулись за добычей. Но Оним остановил их:

— Сначала доберемся до храма, а уже после займемся насущным.

После всего случившегося варвары не особенно доверяли жрецам, а потому покосились на Калки.