Варвара и драконий хвост

Арьяр Ирмата

Маг подошел к зияющей над нашими головами дыре, поднял голову к свету и, осмотревшись, почти мгновенно вскарабкался по груде камней наверх. Легко и даже с некоторым изяществом, и это для такой-то крупной комплекции! Вот, что значит хорошая физическая подготовка. Даже я залюбовалась.

– Всё, я готов. Подсадите Барбару.

Козы, ворона, полудемон, дракон и даже Мирена – все они по желанию могли призвать крылья, а значит, изначально были в более выигрышных условиях. Мирена, правда, поведала мне это по большому секрету, вернее, случайно продемонстрировала,

когда чуть не свалилась в бадью с ледяной водой в помывочной. Флари обретали свои способности не сразу, вот она и делала вид, что крыльев у неё пока по возрасту нет. Потому что, признайся она в своих умениях всем, и Сарвен тут же бы отказался таскать её на своём горбу, то есть в объятьях, конечно. А он и так не особенно хорошо соблазнялся… вернее, считай, вообще никак.

Младший Скофич же, несмотря на сильный дар, был человеком. Но какой же всё-таки молодец! И если я, чего греха таить, была обузой для экспедиции, то Матеус держался со всеми на равных. Меня обуяла гордость за него и весь наш человеческий род, и я восторженно заметила:

– И это ведь он даже без крыльев!

Артур ничего не сказал, только взял меня за талию и поднял на вытянутых руках. Матеус подхватил меня подмышками, руки Артура опустились с моей талии ниже и как будто бы там задержались. Скофич потянул меня на себя, и я услышала между делом брошенную драконом фразу:

– Распустишь руки, я их тебе оторву.

Матеус только хмыкнул и, когда я уже оказалась наверху, придержал на весу в своих руках и шепнул на ухо:

– Я человек, но достаточно силен, чтобы всю жизнь носить тебя на руках, Барбара, – поставил меня на землю и отошел в сторону, оставив меня растерянно смотреть ему в спину.

Артур тут же оказался рядом и, сверкая ярко-синими глазами и невыносимо красивой улыбкой, протянул мне ладонь. Я подняла голову и, прикрываясь от солнца рукой, сделала вид, что ищу в небе крылатых коз под предводительством вороны, и не вижу его жеста.

Как бы то ни было, в одном маг был прав – дракон не пара человеческой девушке без капли магии. Что ему я, и что ему наш поцелуй? Игра и несколько мгновений долгой жизни. Заскучав, он расправит свои крылья и улетит в небо, а я останусь тут, на земле. Собирать осколки разбитого сердца.

Ни к чему это всё, и Матеус ни к чему. Мне нужно вернуться домой.

– Перелетных коз не видно, но вон то пятно похоже на нашу ворону! – заметила Мирена, отвлекая меня от грустных мыслей.

– Точно! – обрадовался Артур. – Этот потрепанный комок перьев – наша Иза.

Потрепанный и побитый. Она летела странными рывками и как будто бы немного дергала клювом.

– И судя по тому, что в лапах у неё ничего нет, она свой трофей всё-таки проиграла, – печально заключила я, глядя на то, как Артур ловко принимает мою пернатую подругу в свои ладони, как будто это не ворона, а баскетбольный мяч.

– Ой, вы не представляете даже, какие у меня новости, – каркнула разомлевшая в объятьях дракона ворона.

Артур погладил её по голове и снова очень к месту спросил:

– Расскажешь?

– А я и не думал, что у вас,

драконов, так много общего с птицами, что вы и это дурное карканье понимаете, – хохотнул Матеус. – Хотя, мессир-то у нас не простой дракон, принц как никак. Похоже, мы имеем счастье наблюдать ту самую никому неведомую магию королевской семьи Даэрта!

Мессир смерил мага ледяным взглядом и, поглаживая Изольду по черным перьям, заявил:

– Не завидуй, светлый. Будешь соблюдать заветы Всеблагих, может быть, на следующий круг жизни родишься драконом. Или вороной. Как повезет.

Скофич побелел от унижения, а я задрала подбородок и ответила Артуру:

– Нет ничего стыдного в том, чтобы быть человеком, мессир. Стыдно – смеяться над теми, кто слаб.

– Ну что, ты, Барбара, я не слаб, – покачал головой Матеус. – Его высочество всего лишь указал нам на место. Кто мы? Жалкие людишки. И кто он, один из самых могущественных драконов Даэрта.

Мой недожених подошел ко мне и, сочувственно на меня посмотрев, приобнял за плечи.

– Ты прав, – убито прошептала я, и даже не стала сопротивляться его собственническому жесту. – Всего лишь указал на место.

Дракон как будто растерялся, хлопнул своими нечеловечески-прекрасными глазами и пробормотал:

– Прости, я и не думал!

Не думал он! Я фыркнула и отвернулась в сторону.

– Варя … – услышала я и закаменела.

Варя?!

– Так, парочка, отставить ссоры! – каркнула Изольда. – Там козы гнездо вьют в горах! Земифира-то наша беременная! Козлят ждут! Так что, вы их не ждите теперь, они там до самой весны гнездоваться будут.

– Орлы, а не козы... – ошалело выдохнула я.

– А ту стекляшку оплавленную я, конечно, Филиппу уступила, – ухом не повела Иза, тем более, что ушей у неё не было. – Мне для будущих родителей ничего не жалко

У дракона округлились глаза, и я теперь уже окончательно убедилась в своих догадках. Да, совпадений нет, он понимал Изу. Он знает, что я вовсе не Барби, а Варя!

И что мне со всем этим делать...

– Что, что она говорит? – заволновалась рыжая флари.

– Да, расскажите нам! – потребовал Матеус.

– Подождите, – отмахнулся принц, внимательно вглядываясь в хитро поблескивающие вороньи глаза. – Что за оплавленная стекляшка? Как она выглядела?

– Да мусор просто! Но Земфира же беременная, вот и прихоть у нее… – заюлила Иза и попыталась выбраться из драконовых ладоней, но тот держал её крепко и как будто даже дернул за хвост.

– Хитришь? – сощурился дракон.

– Артур? – требовательно воскликнул Сарвен.

– Видишь ли, друг, – медленно произнес принц. – При тех температурах, которые бушевали тут во время извержения, могли уцелеть только магически защищенные вещи, очень хорошо защищенные. Простые стекла, и даже специальные лабораторные, расплавились полностью. Уцелеть мог только осколок первозданного зеркала. Это первая новость. Ну и вторая, получить его мы теперь вряд ли получим, козы забрали его себе, будут им по весне новорожденных козлят развлекать. Гнездо у них тут где-то в горах.