Варвара выступает в поход

Кальк Салма

Я попробовала – это было что-то сладкое, тягучее, с пряной пастой и орешком внутри. Взяла второй, третий – и не заметила, как подчистила всё. А старик тем временем говорил дальше.

– Гвискар ответил согласием, но не отправился сам – а послал своего младшего брата Руджеро. Тот потратил три десятка лет на то, чтобы подчинить Устику себе, и укрепить свой трон в Монте-Реале. Теперь и Дожди, и Потомки, и Тигры живут здесь как вассалы дома Отвилей, а всё потому, что бороться нужно не в одиночку, предавая возможных союзников, а разом. Но Тигры никогда

не признают над собой Потомков, а Дожди – вовсе никого.

Вот с Дождями-то ваш отец и повздорил. Хотел забрать замок, который, по его словам, принадлежал его роду давным-давно, ещё со времён древней империи. Но Дожди захватили его, только придя сюда, и не желали отдавать, хоть и замок тот расположен не в самом важном месте, и людишек там – чуть, и вообще больше расходов, чем доходов. Но, как вы понимаете, госпожа моя – непорядок. Отдать то, что считаешь своим?

Граф Ливарио захватил Сирру предательством – подкупил слуг. Он знать не мог, что с ним поступят ровно так же – подкупят слуг и захватят Кастель-аль-Либра.

– А что король? – спросила я.

Да, о чём-то таком я и не любила читать всю мою жизнь – о дрязгах, склоках и междоусобицах.

– А король, с одной стороны, был рад такому вассалу, как граф Ливарио, а с другой – ему тоже казалось, что граф чрезмерно задирает нос.

– Значит, убили и убили? И никакого правосудия? А если я приду и попрошу? Я ведь… бывала при дворе?

– Да, бывали, – кивнул старик. – Но сейчас король зол на графа за усобицу. И скорбит о погибшем принце Руджеро, вашем наречённом.

– Он… тоже несомненно погиб?

– Да, я видел, как обмывали его тело. Сомнений нет.

– И как его величество собирается распорядиться владениями Ливарио?

– Пока он просто назначил туда управляющего с жёстким приказом привести всё в порядок. И если честно – я не знаю, обрадуется ли он, если вдруг увидит, что наследница крови Ливарио жива и невредима.

– Так уж и невредима – едва вылечили, – фыркнула я.

– Я вижу, что сейчас вы, госпожа, здоровы и телом, и духом. Аура же ваша стабильна и многоцветна.

– Моя – простите, что?

– Магическая аура. Вы и о магии позабыли, что ли?

– Не поверите, да. Вспоминаю понемногу и интуитивно, и то и дело сталкиваюсь со стихийными выбросами. Моё тело помнит больше, чем моя голова.

– Но уже сам факт, что вы живы, изумителен. Каким же образом вы оказались здесь?

– Мне сказали, что меня сюда доставил Ночной страж. Я же, как можете догадаться, этого не помню. И о тех самых стражах не помню тоже. Встречусь лицом к лицу – и не узнаю.

– Узнаете, я подумаю, как сделать, чтобы узнать. Есть способы пробудить память, я обдумаю, и мы попробуем. Такую, как вы есть сейчас, госпожа, вас нельзя показывать никому. Вы нужны, как прежде, то есть – деятельная. Вам нужно вспомнить если не всё, то почти всё, потому что кровь – не водица, а вы – Ливарио. И унимать ваших буйных подданных лучше тому, в ком течёт эта кровь. Я подумаю, что сделать для вас. Например,

как поскорее помочь вам вспомнить то, что вы знали о своей силе… Так, я смогу вернуться сюда через неделю.

Он мановением руки отворил дверь и крикнул:

– Сибиллу ко мне! Немедленно.

16. Раздумья матушки Вороны

Сибилла из Рыбьего Угла, будучи девчонкой, никогда бы не подумала, что станет содержать дом утех. Она и слов-то таких не знала, а если б узнала – то немедленно бы выразила своё презрение. Потому что была любимой дочерью и завидной невестой.

Жизнь поломалась одной осенней ночью – когда на берег пристала пара пиратских галер, деревню разграбили подчистую, а всех, кто хоть как-то мог пригодиться, забрали на корабли и отвезли на невольничий рынок на острове Мелита, на Устике-то работорговля была запрещена. Рабы встречались, и в королевском дворце, и у вельмож, но – продавать и покупать их открыто не дозволялось. Впрочем, до Мелиты – рукой подать. Если кому нужно – быстро доберётся.

Сибиллу продали в домашнюю прислугу – потому что, несмотря на юность, красотой не отличалась. Уже тогда крупноватая и бесформенная, она не привлекла тех, кто покупал рабынь для гаремов неверных. Нет, её купили за сильные руки, широкую спину, и крохотную толику магических способностей, и вернули на Устику. В Монте-Реале.

К сорока годам она успела трижды родить – но ни один сын не выжил, однажды попасть под плети – и сама едва осталась жива, выкупиться из рабства и приобрести дом на окраине города. Дом был немал, но она уж представляла, что собирается делать – давать кров, пропитание и работу девам, оставшимся без семьи и без покровительства.

Да, работа выходила не самая почтенная, зато – всегда востребованная. И желающие нашлись – потому что крыша над головой, еда в тарелке, никто не бьёт и лишнего не позволяет.

Однажды, в юной юности, повезло Сибилле оказать услугу самому Мастеру Звездочёту – тогда ещё придворному магу эмира Потомков Пророка, так назывался один из проживающих на Устике кланов неверных. И когда много лет спустя он оказался советником короля Руджеро, то помог и с покупкой дома, и с тем, чтобы заколдовать тот дом, как было надо Сибилле. А как было надо – она придумала, осмыслив свою непутёвую жизнь. Ну да другой не дали, будем жить ту, что есть.

Каждый клиент заключал с Сибиллой – теперь уже матушкой Вороной – магический договор. О том, что не причинит вреда ни девушкам в доме, ни имуществу, ни прислуге, ни самой Сибилле. Поэтому – никаких побоев и угроз, никакого членовредительства, всё чинно. Хотите иначе – милости прошу в друге место, возле порта много таверн, где оказывают подобные услуги, не задают вопросов и разрешают творить любые безобразия. Ах, девушки не такие красивые, здоровые и умелые? Тогда прошу вас, подписывайте. А не умеете писать – значит, с вас капля крови. Одна. Вот сюда. Да, вашим ножом можно.