Варвара. Прошедшая сквозь туман.
Шрифт:
К вечеру этого сложного, странного и наполненного событиями дня я и Евдокия сидели за столом и пили молоко с пирогами с капустой и яйцом, выпеченными в той самой печке, что важной царицей смотрелась в этом светлом доме. Ранее новая знакомая заботливо напарила меня в бане с березовым веничком, а для волос предложила настой ромашки. Странное дело - на предплечье у меня осталась лишь небольшая отметина, как будто поцарапала неделю назад, и уже почти всё зажило, а от боли не осталось и следа.
Тут, в этом уютном доме, за чистым столом с белой скатертью, намытая , с распущенными по плечам сырыми волосами, мне было так хорошо,
– Скажите, а у вас нет племянницы, Даши? Она еще готовит замечательно и живёт в Ладиме.
– Есть, конечно, а что? Вы с ней знакомы?
– У меня письмо от нее имеется к вам, правда путями оно шло окольными,- быстро достав от подруги письмо, я отдала его женщине, которая, пододвинув к себе настольную лампу типа керосиновой, начала читать , подперев щёку рукой и иногда шевеля губами.
– Вот тут не пойму чего это Дашка понаписала,- Евдокия сунула мне письмо, ткнув пальцев в расплывчатую строчку. И честное слово, мне хотелось хихикнуть, потому что подруга от своей тетки различалась всего десятком лет, а про важное стеснялась,- она написала, что будет мамой и выйдет замуж.
– Это как это,- нахмурилась моя собеседница,- сначала родит, а потом мужа пойдет искать? А отец ребенка он что, испарился, сбежал гад ?
– Нет, что вы, он хороший человек и очень любит Дашу,- я как могла, успокаивала разволновавшуюся женщину, для которой моё письмо стало целым событием, впрочем, как и свалившаяся на неё забота обо мне,- Тимофей Иванович, бывший княжеский сокольничий. У него трактир имеется и разводит лошадей, которые очень ценятся.
– А ты почему столько знаешь? Ведь в другой мир ушла тогда, много лет назад.
– Откуда вы про это знаете?
– Прошептала я, ведь об этом из посторонних никто вообще не догадывался. По мне пробежала нервная дрожь, и я невольно обняла себя руками, вспомнив тот сон-явь про Предиславу, сажающую ребенка на берегу реки.
Так, слово - за слово я узнала, что много лет назад Евдокия бродила по лесу и собирала коренья, травы, ловила в речке рыбу. Вот и в тот день она как обычно ушла от дома и издалека заметила, как черный плотный туман поглотил княгиню, но не смог добраться до девочки, что исчезла, окутанная светлым серебристым облаком. А потом она наткнулась на громадную каменную глыбу, что расположилась на берегу ручья и, сев отдохнуть под ней поняла, что непростая та скала.
– Как это вы поняли? Я, конечно, удивилась, что она не холодная, но мало ли. Там, например, солнышком ее нагрело или еще чего.
– Ох, девочка, знала бы ты кто я,- задумчиво произнесла Евдокия, глядя на то же пламя, что и я, подрагивающее в лампе.
И тут она рассказала мне, что в их семье очень редко, но рождались женщины с очень необычными способностями, что-то вроде белой магии. И однажды кто-то из них очень возгордился и отказался от своего рода, прожил невозможное для простого человека количество лет, превратившись в типичную злобную ведьму, накопившую гнусный опыт за это время. Позднее догадались, что это она помогала Азалии взойти на престол, а законных властителей извести. Только не всё получилось по её желанию, раз князь и княгиня каким-то образом соединились. Возможно, Светозар нашел свою смерть у этого камня. А когда темный туман нёс тело Предиславы, чтобы предъявить его Азалии, то путь лежал мимо этого камня и сами силы природы защитили молодую женщину и каким-то чудесным образом
– А почему вы живете одна, в лесу. Наверное, страшно.
– А тут все просто. Жених у меня был, давно-давно. Обещал жениться, а сам взял, да уехал в другой город и посватался к богатой купчихе. В общем, разобиделась я на весь белый свет и, чтобы не натворить глупостей и ушла в лес,- женщина улыбнулась своим внезапными воспоминаниям, хотя тогда, много лет назад, радости в этом не было.
– С тех пор живете одна? А жених, он никогда не искал вас?
– Родные говорят, что искал. Да только не нужен мне он, такой непостоянный. И не одна я, а с лешим,- с радостью произнесла Евдокия.
– С Лешим? Который в лесу живёт,- недоумённый мой голос заставил рассмеяться собеседницу.
– Это я так привыкла его называть, нарочно, потому что по лесу постоянно бродит, так и познакомились. Охотник он, Лёша.
Глава 22. Уходя, уходи.
А потом наступило утро… и еще одно… и еще… Лес все больше менял свой привычный зеленый наряд на желто-красную листву октября, а местами и вовсе становясь прозрачнее. Утренние туманы стали холодными, а темнота не спешила отступать с рассветом и всё раньше набегала вечером.
– Тоскуешь,- как-то утвердительно произнесла Евдокия во время ужина.
От ее голоса я очнулась. На вилке была намотана домашняя лапша и несколько подобных клубков лежали в тарелке.
– Да, что-то задумалась,- промямлила я и тут же начала есть. Оказывается, очень вкусно.
– Тоскуешь по-своему ушастенькому, уж мне ли не знать, что это такое,- женщина вздохнула и щелкнула пальцами. Тут же все светильники, что были в доме, загорелись ярким светом,- где-то у меня была настоечка из травок, успокоительная. Так ты выпей. И потом тоже, если точно станет тошно. Пустырник и мята, валериана, плохого не сделают.
– Я думала у нас только лампы керосиновые, а вы раз! А почему они горят, электричества-то нет, - удивленно таращилась я на сильно освещенную комнату,- это просто чудо какое-то.
– А приказала я, вот и горит, - ответила довольная Евдокия, подавая мне бутылочку с настойкой,- только коту не давай, а то он валериану-то очень любит. Песни всю ночь орать будет, не заткнешь и не уснешь.
Так прошло еще несколько дней, полных приготовлений к приближающимся холодам, зиме. И всё больше приходило понимание, что к Эйнару у меня не просто влечение, вызванное его необычной внешностью, проведенными совместными ночами. И если в личном понимании существовало что-то, определяющее слово любовь, то именно она меня и посетила. Заставляющая сердце не только быстро биться, но и мучиться от сознания своей неразделенности. Сил просто больше не было, хотелось чего-то несбыточного, а точнее быть с ним. Вот, Малинина, допрыгалась и влюбилась по уши.
И наконец, я решилась.
– Евдокия, помогите мне уйти туда, в другой мир.
В ответ на мою просьбу пустая кастрюля выпала из рук хозяйки, загремев и тем самым напугав кота.
– Уж не обидела ли я чем тебя,- рассеянно произнесла женщина, разведя в стороны натруженные, но по-прежнему красивые руки.
– Что вы, нет, конечно, вообще очень рада была с вами познакомиться,- подняв кастрюлю с пола, я бросилась её сполоснуть, но тут же села на скамейку, обнявши посудину обеими руками,- просто тошно мне, очень.