Варяг. Дерзкий
Шрифт:
Тот, впрочем, ответа и не ждал.
– Найди подходящего человека и отправь его в Самкерц. Я хочу знать, что там произошло и почему патрикий Николай Пиперат подписал с ним договор. И в чём была выгода самого Перчика? Война с русами нам нужна ещё меньше, чем война с пацинаками. Но пиратствовать в моих водах я никому не позволю! Да и Самкерц… Если бы мне удалось закрепиться на том берегу, в Палатине это одобрили бы. Надо разузнать. Есть у тебя человек, подходящий для этого дела?
– Да, сиятельный. Пист его имя. Прибыл недавно, но уже показал, что ловок. И мечтает услужить тебе, господин
– Пусть проявит себя, и я его приближу, – пообещал стратиг. – Что пацинаки?
– Избили троих граждан, обесчестили девку, нагадили в фонтан на площади. Утром покинули город. Фонтан уже вычистили.
– Невелик убыток, если их архонт исполнит то, что обещал, – проворчал стратиг. – Есть вести о Симеоне?
– Нет, сиятельный, ничего нового.
– Это хорошо, – стратиг потёр шрам на щеке, полученный ещё в молодости. След от мисийской стрелы. – Или плохо. Знать бы, что замышляет этот дикарь?
Секретарь промолчал. Хотя он точно знал, что замышляет мисийский царь. Распространить свою власть на всё северное побережье Евксинского понта.
И стратиг Херсонской фемы Иоанн Вога тоже это знал. Знал он и то, что если он сейчас не примет самых действенных мер, то замысел царя Симеона вполне может осуществиться. Именно поэтому стратиг делал всё возможное, чтобы отвратить диких пацинаков от своего прежнего союзника [8] . Хороший политик, а Иоанн полагал себя именно таковым, не тот, кто сражается с врагами, а тот, кто заставляет их сражаться друг с другом. Мисян – с уграми, угров – с хузарами, хузар – с пацинаками, пацинаков – с русами. А когда дикие скифы обескровят друг друга, придёт он, стратиг Иоанн, и на копьях тяжёлой фемной кавалерии принесёт им мир, закон и порядок.
8
Булгарский царь Симеон вместе с печенегами воевал против угров примерно за десять лет до описываемых событий.
Глава 6, которая начинается славным морским путешествием, а заканчивается бедой
Рассвета дожидаться не стали. Сразу отправились на пристань. Жизнь здесь уже кипела. С десяток корабликов активно загружались товарами и припасами, чтобы отчалить с рассветом. Осталось только выяснить, какое судно пойдёт в нужном направлении, и договориться с капитаном.
Договориться оказалось несложно, и плату с них взяли чисто символическую. Несмотря на юный возраст, выглядели Сергей с Машегом достаточно представительно. Видно, что в деле умерщвления ближних уже не новички.
Поднялись на борт, заняли отведённые места на палубе и – спать.
Проснулись уже к полудню, умылись морской водичкой, перекусили и занялись каждым своим делом. Машег – проверкой стрел, Сергей – общением с капитаном.
Их судно шло вторым. Всего же в караване было четыре кораблика. Три – типовой византийской постройки, непосредственные «родственники» работорговой посудины, в которой они оказались несколько дней назад. Четвёртый корабль, флагман их маленькой флотилии, тридцативёсельная галея [9] ,
9
В данном случае – парусно-гребной корабль с одним рядом вёсел.
Шесть дней путешествие проходило мирно и просто. Попутный ветер при относительно спокойном море, безопасные высадки на берег для пополнения запасов воды и провианта. Даже как-то скучновато.
Есть, пить, спать, тренироваться. Ещё – беседы с капитаном, херсонитом по рождению, рассказавшим Сергею много полезного о нынешней политико-экономической ситуации в Причерноморье.
И всё бы хорошо, да только разбоем в тёплых черноморских водах промышляла не одна лишь мелочь.
Однажды из лёгкого утреннего тумана, клубящегося у береговых скал, показались хищные чёрные головы «морских драконов».
Собственно «драконов» Сергей увидел с некоторым опозданием, поскольку играл на корме с Машегом в увлекательную скандинавскую игру «поймай ножик». Заключалась игра в том, что один из участников метал в другого нож, тот его его ловил (желательно рукой, а не грудью, физиономией или чем-нибудь ещё) и тем же манером возвращал первому. Ножик был острый, потому игра требовала максимум внимания и правильного состояния ума, так что суету на палубе они с Машегом заметили не сразу. А когда заметили, то поспешно принялись облачаться в боевое.
И к тому времени, когда оба затянули пояса поверх кольчужек, два драккара из трёх уже вошли в тесное соприкосновение с передовой галеей, безжалостно ломая её вёсла и калеча рабов-гребцов. Считаные минуты – и бородатые северяне, закинув крючья, полезли на высокие борта «византийца».
Третий драккар, сбрасывая ход, обогнал второе судно, затабанил, пропуская мимо себя номера три и четыре, а затем, без разворота, задним ходом притёрся к замыкающему четвёртому.
Сергей увидел, как десятка два копий полетели в защитников «купца», заставив их попрятаться за бортом. Тех, кто успел.
Практически одновременно с копейным «залпом» гребцы-нурманы навалились на рукояти весел, вскидывая их лопасти выше бортов торговца, и дюжина викингов взбежала по ним, как по абордажным мостикам. Несколько секунд – и на палубе «купца» уже полным-полно нурманов.
А вёсла драккара упали вниз, вспенили воду и повторили ровно тот же приём с третьим судном каравана.
А вот с номером два им пришлось повременить. Его капитан уже довернул кормой к ветру, кораблик обошёл взятую на абордаж галею и на всех парусах рванул в открытое море.
Тягаться с драккаром в скорости купеческому судну сложно даже при крепком попутном ветре. Однако сейчас экипаж «дракона» был ополовинен высадкой абордажных команд, и догнать «купца» сразу у него не получилось. Дистанция между преследователем и преследуемым сокращалась, но очень медленно.
Напряжённое лицо кормчего, по глаза заросшего чёрной бородой.
Он делал, что мог, но…
Машег с Сергеем обосновались на корме с луками наготове. Вместе с ещё четырьмя стрелками-херсонитами.