Варяг. Княжич Варяжский
Шрифт:
– Не узнаешь! – твердо произнес Фудря. – Благодарю тебя, княжич Вартислав!
И, снявши шапку, поклонился в пояс.
Дорогого стоит. Варяг если и поклонится так, то собственному князю. И то не всегда.
– Три дня у вас, чтобы торговый поезд подготовить, – сказал Сергей. – Товар сам проверю. Оружие на продажу и на подарки – особо. Машег, на тебе кони. И товар, который для родни твоей отложить. Валь, провиант людям и фураж, тебе скажут сколько. Если в наших закромах не будет, докупишь. Денег тебе Войст выделит. Милош, на тебе воев обеспечить. Если кому что надо, пусть заранее объявит. Смотр – послезавтра утром. Предупреди строго: кто из выбранных не будет готов, оставлю.
И ушел.
Хороший руководитель тот, кто умеет делегировать обязанности, занимаясь только теми, которые перепоручить нельзя. В случае Сергея это семья. В расширенном варианте. Надо со Стемидом плотно потолковать. У Сергея как названого сына не только права имеются, но и обязанности. В первую очередь не войти в противоречие с той политикой, которую ведут белозерские князья. Так что придется Стемиду поделиться своими планами, чтобы новоявленный сынишка их по незнанию не порушил.
Белозерский князь Стемид пребывал в благодушном настроении. Новая наложница, которую он взял осенью, понесла. Не то чтобы Стемид испытывал недостаток в рожденных вне брака детях, но, во-первых, сама наложница была хороша и собой, и нравом, а во-вторых, ее беременность свидетельствовала о плодовитости самого князя.
«Родит сына, возьму младшей женой», – подумал Стемид.
А почему нет? Рода женщина правильного. Отец ее у Стемида лет десять в гриднях ходил. Природный варяг, а мать у наложницы из фризских данов. Родословную ее Стемид тоже знал. На семь колен, среди которых были и ярлы, и хёвдинги. У самого Стемида и то славных предков меньше.
Когда в горницу заглянул отрок и сообщил, что пришел Вартислав, Стемид даже обрадовался. Вот кому можно о новости рассказать. Варт оценит. Умен не по годам. Иной раз кажется: даже и чересчур не по годам. Пусть и говорит не всегда с должным вежеством, но так, что вроде и осерчать на него должно, а не получается. А иной раз глянет так… Словно он, мальчишка, со Стемидом даже и не вровень, а повыше. И сразу вспоминаются слухи, что ходят о парне. Дескать, отец у него – не менее чем великий князь. Правда, узнать хоть что-то о Вартовом отце так и не удалось. А ведь не один Стемид старался. Люди его даже селение отыскали, которое разорили нурманы, с чьего драккара Рёрех снял мальчишку.
Вот только из выживших в том селении никто не ведал о приметном мальце, болтавшем на дюжине языков, как на родном словенском. И не только болтавшем, но и грамоте разумевшем.
Норегов тех уже не расспросишь, а из смердов, что вместе с Вартом на драккаре были, все розно говорят. И только в одном сходятся: не из их краев он, а откуда взялся, не знамо.
Хельгу Киевский тоже им заинтересовался. И тоже искал… Искал, а потом взял и перестал. И вряд ли потому, что разуверился. Скорее узнал правду… И оставил при себе.
Тут мысли князя белозерского перепрыгнули на самого Хельгу-Олега.
У того и самого происхождение непростое. Стемид как-то слышал, что дед Стемидов, перебрав на пиру, назвал Хельгу сыном двух отцов. Потом, правда, сказал, что оговорился. Но отец Стемида ему не поверил. И сам Стемид тоже. Ой непрост он, Хельгу! Совсем непрост. К примеру, лет ему, по прикидкам Стемида, уже должно быть хорошо за пятьдесят, а встань они с Хельгу рядом, никто не скажет, что Хельгу старше, да еще и настолько.
Тут мысли Стемида вернулись снова к Вартиславу. О том, как говорили о нем позапрошлой весной в семейном кругу, и Геллир вдруг сказал: может, и не человек вовсе Вартислав. Мол, у них, нурманов, скальды истории сказывают о героях, что сходят на землю в трудные времена.
И по ответу понял Стемид: что-то знает ведун. Знает, да не скажет. А почему так, Стемиду когда-то сам Избор и объяснил, когда в хорошем настрое был. Ведай ведай, а говорить не моги. Скажешь – не сбудется.
Но позже на прямой вопрос Стемида, не будет ли их роду вреда от Вартислава, Избор ответил неожиданно прямо:
– Скоро сам увидишь.
И Стемид увидел. Когда Вартислав старшего сына от страшной смерти в огне спас, не побоявшись сам в том огне сгинуть. Хоть и не ладили они прежде, а когда беда случилась, Вартислав забыл о склоках и поступил как истинный брат. Да что там, не всякий брат на такой подвиг способен. Так что когда узнал Стемид об этом, причем не от Вартислава, а от самого Трувора, то сразу все стало просто. Стал ему Вартислав как сын. И не по браку, а по долгу и чувству. И кто там у него отец – князь, конунг или бог, уже не важно.
– Так что, княже, звать Вартислава или нет? – вывел Стемида из раздумий голос отрока.
– Зови, – разрешил князь. – И вели еще пива подать… И вина ромейского, – добавил он, вспомнив предпочтения названого сына.
Глава 3,
в которой неуместная расслабленность едва не приводит к фатальному концу
«Хорошо поговорили», – подумал Сергей, выйдя за ворота Детинца.
В голове немного шумело. Почти литр вина употребил, не удержался. Давно такого качественного не пил. Собственные запасы еще до начала зимы закончились, а подвоза раньше чем через полгода ждать не стоит. Экспортный товар.
Но вино – вторично. Главное – Стемид дал ему полный расклад по варяжской политике и по интересам белозерского «дома» в частности. И по тем городам, что были под управлением варягов, и по тем, где княжили и правили лица, не относящиеся к варяжскому братству. В этот список попал, кстати или некстати, и Новгород. Формально город был данником киевского князя. И наместник оного, Прокуй Перятыч, интересы Олега старательно лоббировал. Но его власть над городом была изрядно ограничена тысяцкими концов, которые могли выставить ополчение, на порядок превосходящее подчиненный наместнику гарнизон. И в ополчении этом профессионалов была едва ли не половина. И не меньше трети всяческих наемников, ничем не уступающих княжьим дружинам. Сила, с которой приходилось считаться даже Киеву. И сила эта росла по мере того, как богател сам Господин Великий Новгород. Что хорошо: единства в городе не было. Концы грызлись меж собой и даже внутри себя. И это позволило наместнику от лица киевского князя взять на себя роль арбитра в местных спорах, а городам, так или иначе с Новгородом взаимодействующим, вроде Белозера, Плескова или Полоцка, подрезать растущие аппетиты Новгорода и удерживать при себе свои земли и данников. В основном силовыми методами. Нет, до большой войны пока не доходило, но стычки случались и кровь лилась. Однако новгородцы продолжали лезть на чужие территории и знали это. Потому их так напряг проход на юг флотилии данов, хотя, насколько было известно Сергею, как раз с данами у Новгорода было все более-менее ровно.