Вас атакует Варан!
Шрифт:
Я воин! Я воин… Я сам вызвался на это. И я умру героем! Умру человеком…
Да, он вызвался сам. Его никто не неволил.
Капитан линкора «Ревущий» собрал их в зале совещаний и сказал:
— Товарищи офицеры…
Он помедлил, и тогда впервые Николай увидел, что капитан уже старый человек. Обычно подтянутый и бодрый, тогда он смотрелся уставшим, даже немного подавленным.
— Друзья, у меня плохие новости. Мы фактически в окружении. Против нас послан Четырнадцатый флот. Оставаться в этой системе мы более не можем. Командование решило перебросить нас в систему Коперник. Там нам предписано соединиться с нашим Двадцать девятым флотом.
Капитан замолчал. Внимательно посмотрев на пилотов, он продолжил:
— Для создания
Капитан не закончил. Он еще раз окинул взором зал и произнес:
— Нужны добровольцы. Двенадцать из вас. Я не могу и не хочу никого принуждать. Люди, которые пойдут на это задание, должны понимать, что если они не успеют, то останутся в этой системе навсегда. Спасательной экспедиции не будет. Подумайте об этом, прежде чем принять решение.
Добровольцы нашлись. Их было даже больше, чем требовалось. Среди тех, кто должен был идти на крейсер оказался и Николай. Что толкнуло его на это? Наверное, просто был уверен, что все пройдет по плану и он, играя на гране фола, выполнит задание и успеет вернуться на корабль до прыжка. А может, это просто была щенячья храбрость. Николай и сам не мог ответить на это.
Когда они уходили в док, их провожали все три эскадрильи. Перед тем, как надеть шлем, Николай обернулся, как это делал Гнев, и произнес заветное: «Если не вернусь — считайте погибшим».
Эта фраза была обязательным ритуалом пилотов «Ревущего». В ней не было никакой напыщенности. На самом деле она была продиктована здравым смыслом: если пилот считался пропавшим без вести, его семья не получала денежную компенсацию. Поэтому существовало негласное правило: пропавшие без вести оформляются как погибшие, а капитан неофициально сообщает их семьям о том, что они еще могут надеяться на чудо. Эту традицию на «Ревущий» принес Гнев, и она очень быстро прижилась.
Гнев. Николай даже не знал его имени. Только позывной — Гнев. Гнев не был приписан к линкору. На «Ревущий» он попал почти три месяца назад. Преследуя противника, Гнев слишком далеко оторвался от ударного крейсера, на котором служил. Тот не смог его ждать — ему самому было необходимо преследовать остатки вражеской эскадры. К тому же Гнев сжег все горючее и просто не мог вернуться на крейсер. Поэтому его подобрал «Ревущий», находившийся в этом районе.
Когда его изодранный в клочья истребитель подали в док, механики просто развели руками — они не могли поверить, что эта машина еще могла летать. Что до молодых пилотов, среди которых был и Перов, то они высыпали в док и с восхищением смотрели на черный МиГ, борт которого был покрыт россыпью звезд. Николай насчитал их почти две сотни. У него аж дух захватило! Он, конечно, слышал об асах, которые сбивали и по пять сотен за карьеру, но таких было совсем мало. К тому же это были просто статьи в Галактической сети, а тут перед ним замер еще не нагревшийся после открытого космоса истребитель настоящего аса.
Тогда Николай впервые увидел Гнева. Парень лет двадцати пяти в скафандре старой модели неторопливо шел к выходу из дока. Отмахнувшись от подбежавшего врача, он провел рукой по русым волосам
— Ну что, машина летать будет?
Тот ему что-то ответил, но Николай не слышал, что именно. Он словно зачарованный смотрел на пилота, который уже три года воевал по всей освоенной человечеством части галактики. За три года пилот становился асом. Или его сбивали. Для Николая война еще была чем-то особенным. Чем-то связанным с героизмом, жаром схватки, вкусом победы. Но для Гнева это уже было просто рутиной. Говорили, что он получил боевое крещение в Битве трех флагов, вошедшей в историю, как битва за Проксиму. В той битве сошлись пять флотов. Сотни истребителей шли стенка на стенку. Система Проксима была ключом к Земле. Конечно, никто не стал бы атаковать родную планету человечества, но контроль над основными транспортными путями был необходим всем враждующим сторонам. Немногие выжили в той битве. Почти все корабли были уничтожены. Тогда Проксима досталась Второму флоту Земли, который просто прибыл на место и занял опустевшие позиции. За эту битву Гнев получил свой первый орден. Говорят, что посмертных награждений в тот раз было гораздо больше, чем награждений выживших.
Две недели Гнев находился на линкоре. Он оказался веселым парнем. У него в запасе всегда имелись шутки и анекдоты для членов команды, комплименты для женской ее части и советы для новичков. За две недели он три раза ходил в бой вместе с эскадрильей Николая. Один раз Николай даже был его ведомым. В тот раз он впервые увидел коронный номер Гнева — лобовую атаку. Ас так и не отвернул, а его враг в последний момент рванул штурвал на себя и получил заряд из пневмопушки в брюхо. Ходили слухи, что однажды Гнев протаранил врага в лоб. Противник ему тогда попался тоже слегка отмороженный. Гнев чудом остался жив. За эту выходку командование отстранило его от полетов, но через пару дней вернуло в строй — пилотов катастрофически не хватало. А еще через месяц он протаранил улепетывающий от него штурмовик противника, на этот раз гораздо удачнее — сам вернулся на базу.
Но главным отличительным знаком Гнева стало его знаменитое: «Внимание! Вас атакует Гнев!» Эта фраза действовала на асов противника как тряпка на быка, а новички наоборот старались дать деру. Сближаясь с противником для атаки, он всегда говорил эту фразу в эфир. Он словно бросал вызов врагу. За те две недели, которые он провел на «Ревущем», на фюзеляже его МиГа появились три новые звезды.
Возвращаясь на свой крейсер, Гнев пожал Николаю руку и сказал:
— Ты мне нравишься, Коля. Из тебя выйдет ас. Для этого у тебя все есть. Дам только один совет. Его я получил от своего первого ведущего Кабаяси по кличке Хаябуса. Это «сокол» по-японски. Так вот, он меня учил: бить врага без жалости, но если он катапультировался — оставь его в покое. Он просто человек за бортом. Убьешь его в другой раз. Нужно соблюдать правила благородной войны.
Он направился к истребителю, но на полдороги обернулся и крикнул:
— А вообще, оставайся в живых, парень! Удачи!
Но удача отвернулась от Николая — он не успел на «Разящий» к сроку. Линкор ушел в портал без него. Теперь он уже числился погибшим.
Обломки, вращающиеся вокруг останков легкого крейсера, сверкали на солнце, словно светлячки. Их хоровод завораживал и раздражал одновременно. Николай нашарил рукой кобуру пистолета. Пора. Чего зря сидеть? Надо привести ситуацию к логическому завершению…
В тот момент, когда его рука уже доставала оружие, вдали что-то блеснуло. Николай подался вперед всем телом, силясь рассмотреть источник этого внезапного блеска. Мгновение спустя он различил какое-то движение в глубине космоса, а еще через минуту смог понять что это.
К месту боя двигалось до двух десятков кораблей. Сердце Николая радостно забилось, но тут же замерло — здесь могли быть только одни корабли — корабли Четырнадцатого флота. И точно. На борту головного крейсера четко различался герб планеты Раркеша.