Вас сюда не звали!

Князева Анна

Шли недолго: через короткий коридор, а потом по лесенке, только не вверх, как я ожидала, а вниз, в глубину этого странного корабля. Там было душно, воняло ржавчиной и мой лысый тонкогубый хозяин уже поджидал меня, нетерпеливо расхаживая по комнате.

Я тогда честно попыталась вспомнить, как его зовут, но не смогла. Да оно и понятно, все-таки ночью, когда он соизволил мне представиться, я была еще не совсем в себе. Поэтому решила, что буду звать его "господин Червяк".

– Ты должна называть меня "сахиб", - торжественно

провозгласил он вместо приветствия, будто мысли мои подслушал.
– Только так. Запомнила? Повтори.

– Сахиб, - послушно повторила я.

Словечко мне почему-то сразу не понравилось. Гадкое. Впрочем, для него в самый раз.

– Мне все равно, какое имя ты привыкла носить, - продолжал он.
– я буду звать тебя Сечиль. Это означает "та, что избрана". Запомни и привыкай на него откликаться.

– Как прикажешь, сахиб, - спокойно откликнулась я.

Ну вот, а я уже почти привыкла откликаться на "чоль ылан". И что-то мне подсказывало, что избрана я была совсем не мир спасать.

– Я выбрал тебя. Тебе предназначено вернуть славу моему великому роду. Это большая честь, - снова откликнулся на мои мысли господин Рыба.
– Ты довольна?

– Да, сахиб, - сказала я, потому что он ждал, что я это скажу.

Бледные губы растянулись в улыбке и меня слегка замутило.

– Спать будешь здесь, -он показал на плетеный коврик перед дверью.
– Слуга даст тебе чистую одежду. Ночью я призову тебя к себе, ты должна быть готова. Кроме того, ты должна содержать мои комнаты в чистоте и приносить мне еду. Также ты будешь помогать мне в ишь ода. Поняла?

– Да, сахиб, - повторила я, точно зная, что скорее за борт выпрыгну чем позволю ему меня "призвать".

– Очень хорошо, - милостиво кивнул мой самозваный хозяин и потрепал меня по щеке, как ребенка.
– Такая послушная кюле. Я доволен. В награду получишь столько воды, сколько захочешь. Ты рада? Тогда поблагодари меня. Опустись на колени и коснись лбом пола. Так кюле благодарят своего сахиба.

Опускаясь на колени, я думала: "скоро я убью тебя, ты, мерзкая гнилая рыбина". Касаясь лбом пола, я думала: "твоя смерть не будет легкой, червяк-переросток". Поднимаясь на ноги, я думала, что скорее своими руками вышвырну за борт всю команду, чем стану ублажать эту бледную скользкую тварь.

И начну с того бородатого недоумка, который тут за прислугу. Нет, ну ладно ошейник с меня снимать не стал - может, тут так принято, но зачем оставлять мне еще и цепь? Длинный кусок отличной толстой цепи с мой рост длиной, а я совсем не коротышка. Это же готовое оружие! Должно быть, он, как и господин Червяк, надеялся на защиту сили-шмили.

Если так, то его ждал большой сюрприз.

Глава 7

Весь

следующий день мой самозваный хозяин где-то пропадал, а я слонялась из угла в угол по его дурацкой комнате пока не кончилось масло в лампе. Потом сидела на полу, таращилась в темноту и думала. Окон в комнате не было, и темнота была что надо: хоть закрывай глаза, хоть открывай - все едино. Бородатый слуга тоже куда-то пропал, воды мне так и не дали, чистой одежды тоже и вообще, было похоже, что слова господина Червяка стоят не больше, чем воздух, который они сотрясают.

Ужасно болела голова, чесалась рука под повязкой и донимала жажда, но я как-то ухитрилась заснуть. Проснулась от того, что в комнате вдруг стало светло и очень шумно - это вернулся господин Червяк. Следом прибежал слуга с подносом, но его тут же отослали прочь. Хозяин явно был не в духе.

Для начала он перетряхнул свою постель, расшвыривая подушки, потом выволок из-под кровати большой сундук и попытался его приподнять, но не смог. Крикнул мне что-то, чего я не поняла - видно, хотел, чтоб я помогла. Вдвоем мы справились. Сундук с грохотом перевернулся и все, что в нем было, посыпалось на пол.

– Ага!
– господин Червяк торжествующе потряс над головой курительной трубкой.
– Вот она! Смотри внимательно, Сечиль. Это афйон люле. Ты должна следить, чтобы я никогда ее не терял. Поняла? Позже я научу тебя ее чистить и набивать.

– Да, сахиб, - уже привычно откликнулась я.

– Уберешь потом, сейчас иди на место - он ткнул пальцем на коврик у двери.

Руки Червяка заметно дрожали и он все никак не мог распустить шнурок на маленьком кожаном мешочке. Откуда он этот мешочек достал я не заметила, да и не очень-то приглядывалась.

– Лучший афйон, самый сильный,- похвастался он и подмигнул мне значительно, как будто я прямо-таки обязана разбираться в сортах всякой пакости.
– Но тебе нельзя. Только для адем кадешь.

Ах ты, жалость-то какая! Всю жизнь мечтала затянуться вот этим вот вязким, черным пес-знает-чем, воняющим выгребной ямой.

От дыма этого афйона у меня щипало в носу и болела голова, а хозяину моему самозваному хоть бы что - развалился на кровати, трубкой попыхивает, жмурится блаженно да языком прищелкивает. Вкусно ему, паскуде.

– Ты умеешь петь, Сечиль?
– вдруг встрепенулся он.
– Я хочу, чтобы ты мне пела. Прикажу, чтобы тебя научили нашим песням.

Спою, червяк поганый. Так спою, что сам за борт прыгнешь.

– Ветер меняется, - совсем уж невпопад протянул господин Червяк, - рюзгяр деишикликлири. Скажи им! Это важно. Иди и скажи: рюзгяр деишикликлири.

– Кому сказать, сахиб?
– спросила я, но он уже храпел на всю комнату.

Понятно. Никому, значит.

Тем более, у меня были дела поважнее. Например, неплохо бы исследовать поднос, который принес бородатый недоумок