Васек Трубачев и его товарищи (илл. В.А. Красилевского)
Шрифт:
В конце разговора Нюра робко спросила:
– А наши ребята из пятого «Б» скоро приедут?
– Все собираются. Конечно, те, кто эвакуировался с родителями, вероятно, останутся до конца войны – отцы и матери их уже работают там на заводах, на фабриках. Люди везде нужны, работу сейчас не бросишь. Но многие летом обязательно приедут. Сейчас экзамены у них уже кончились. И ваш класс пятый «Б» уже стал шестым.
В глазах у девочек мелькнуло беспокойство.
– Ну ничего, ничего. Один год вам придётся пропустить, что поделаешь!
– Мы занимались, мы хороню занимались! – торопливо заверила Лида. – Мы и сейчас занимаемся.
– Это очень хорошо! Но сейчас уже июнь, начало лета, – надо будет отдохнуть, набраться сил. Вот посмотрим, что за ремонт предстоит. Может, и вам найдётся там какая-нибудь работа. Физический труд на свежем воздухе всем на пользу… А что Митя, писал он? – неожиданно спросил директор.
– Писал. Только давно уже письмо было, – грустно сказала Лида.
– Ещё осенью, – добавила Нюра. – Ведь оттуда редко кто приезжает.
В разговор директора со школьницами Грозный не вмешивался. И только на прощанье, когда, обратившись к нему, директор сказал: «Вот и Иван Васильевич в стройке нам поможет», – школьный сторож скромно ответил:
– Стройка – это прямое наше дело, Леонид Тимофеевич.
Попрощавшись с директором, девочки бросились к Трубачёву. Васёк занимался. Держа перед собой книжку, он расхаживал по комнате, повторяя заданный урок по грамматике.
– Васёк! – крикнула ещё на лестнице Лида. – У нас хорошая новость!
Васёк выскочил навстречу девочкам.
– Директор наш приехал! – выпалили обе сразу. – Леонид Тимофеевич!
Васёк бросил учебник, позвал девочек в комнату:
– Рассказывайте всё!
– Да что – всё? Ну, приехал! Будет дом ремонтировать для школы. А денька через два он скажет Ивану Васильевичу, куда нам прийти. Вот! Одним словом, надо ребятам сказать!.. – залпом рассказывала Лида.
– И ещё хорошая новость: Васина операция прошла благополучно! Он уже пришёл в себя. Привет вам передавал, – перебивая подругу, говорила Нюра.
Васёк слушал девочек, радостно повторяя:
– Какие новости!.. Вася… Директор…
Приезд директора сильно взволновал его. Школа теперь уж обязательно будет.
Вторая новость тоже обрадовала мальчика. Ещё вчера, разговаривая с Васей, ребята очень тревожились за него, теперь все тревоги были позади.
Васёк схватил тюбетейку:
– Так что же мы сидим? Пойдём, ребятам всё расскажем! И нам ещё Васю навестить нужно…
– К Васе сейчас нельзя, – предупредила Нюра. – Нина Игнатьевна и так сердится, что все к нему приходят.
– Да мы бы на минуточку… Ну ладно, потом пойдём, лишь бы всё хорошо было… А что Леонид Тимофеевич сказал? Денька через два-три? Это, значит, в среду – четверг. Кто будет дежурить во вторник вечером, не забудьте
– Вы идите, а мне нужно домой, – сказала Нюра.
– Да пойдём! Такие новости! Пойдём, мы ненадолго… – уговаривала её Лида.
– Нет, меня и так всегда ругают… Мне нужно домой!
Когда Лида и Васёк, перепрыгивая через весенние лужи и обгоняя друг друга, завернули за угол, Нюра остановилась и с грустной завистью поглядела им вслед.
«Другая мама сказала бы: „Беги, конечно, расскажи, порадуйся вместе“, а моя только всё сердится! – подумала она, отвечая на свои мысли. – Может, я сама неправильно делаю – всё молчу, ничего не рассказываю, – попробовала она оправдать свою маму. И тут же снова ответила себе сама с горькой уверенностью: – Да разве можно что-нибудь рассказать! У неё ведь всё плохо: и ребята наши плохие, бегаю-то я зря, и об учёбе ничего не думаю… И про Екатерину Алексеевну сказала, что она ненастоящая учительница. Лучше бы спасибо ей сказала! А то ещё обзывает „ненастоящая учительница“! Как будто Екатерина Алексеевна обязана с нами заниматься…»
Расстроившись своими мыслями, Нюра шумно вошла на крыльцо, потопала ногами и открыла дверь.
– Наконец-то! – сказала мать. – Я думала, что ты уж снова к какой-нибудь своей приятельнице переселилась.
– Никуда я не переселилась! – резко ответила Нюра. – И в госпитале была. У нас новость – директор наш приехал, вот что!
Она сказала о приезде директора сердитым голосом, потому что была уверена, что в родительском доме никто не интересуется её делами и даже хорошее известие никого здесь не может обрадовать.
Но лицо матери вдруг оживилось:
– Директор? Леонид Тимофеевич? Что ж ты сразу не сказала? – Она пошла за дочерью, запахивая на ходу фланелевый халат и поправляя гладкие седеющие волосы. – Это новость! Что ж ты сразу не сказала? Может, учиться будете?
– Мы сами ещё ничего толком не знаем, мама. Приехал – и всё, – кратко ответила Нюра.
Мать вздохнула и пошла в кухню.
– Никогда ничего не хочет рассказать матери, хоть клещами из неё каждое слово тащи! – пожаловалась она соседке.
А Нюра остановилась посреди комнаты и снова с грустной завистью подумала: «А ребята-то сейчас! Радуются, шумят… Наверно, уже всех обежали. Ведь директор приехал! Дом будут ремонтировать… И ещё новость – Вася… Эх, порадоваться бы вместе! Ведь такие важные новости!»
Глава 23
Зелёный пустырь
В среду вечером Грозный передал ребятам адрес будущей школы и велел на другой день к десяти часам утра быть на месте.
Взволнованные этим сообщением, ребята все, как один, минута в минуту в половине десятого собрались в палисаднике у Севы. Не хватало только Саши. Его ждали, волновались, смотрели на часы.