Васёк Трубачёв и его товарищи. Книга 2 (с иллюстрациями Фитингрофа)
Шрифт:
У мельницы встревоженные ребята бросились к товарищам.
— В лес! К Мите! — торопливо скомандовал Васек.
Собрались быстро, молча. Никто не спрашивал про деда Михайло. Со страхом и сочувствием смотрели на Генку, на его грязное, мокрое от слез лицо, на черные от земли руки, на растерянные глаза.
Мазин и Трубачев еще раз заглянули на мельницу. Под бревном, где когда-то хранился у Коноплянко приемник, Мазин нашел сухую горбушку хлеба. Петька Русаков, пошарив на окне, обнаружил коробку спичек и кусок сахару. Трубачев тоненьким
— Оставляйте дорожные знаки! — распорядился он. — Митя, наверное, тоже будет нас искать.
На берегу они выбрали направление. Одинцов немедленно выложил из камней знак, указывающий на то, что отряд Трубачева ушел в лес.
Узкая тропинка вывела ребят в поле, потом, покружив между молодыми соснами, свернула в густой синий бор и затерялась в нескошенной порыжевшей траве.
А за рекой, в изрешеченном пулями селе, воцарилась грозная тишина. На опустевшей площади над худеньким, вытянувшимся телом деда Михайло кричали испуганные птицы.
Глава 48
Мирониха
До сих пор ребята в Макаровке смирно сидели каждый в своем закутке. Теперь часто через плетень шмыгали друг к дружке будущие школьники и школьницы. У многих девочек в косичках появились ленточки. В дверь к Миронихе то и дело просовывалась чья-нибудь голова, чтобы спросить о школе. Валя, Лида и Нюра с нетерпением ждали учительницу. Они уже обегали все хаты, записали всех ребят.
Одна Мирониха не принимала участия в радости детей. Прошло уже два дня с тех пор, как в ее хате побывала Марина Ивановна. Много мыслей тревожило Мирониху. В том, что учительница не пришла в ту ночь, как они уговорились, таилось для Миронихи самое страшное…
Мирониха почернела от беспокойства, цыкала на ребят, боялась уйти из хаты.
Утром чуть свет будила девочек:
— Гоните коров, девчата… Да Павлика с собой берите, пусть на травке побегает.
Валя и Лида сонно хлопали ресницами, недоумевающе смотрели на Мирониху:
— Да ведь темно еще, тетя Ульяна!
В окошко еле-еле пробивался серенький рассвет.
— Ничего, ничего, не заблудитесь! Живо мне! — сурово покрикивала она на девочек.
— Вы, мамо, с ума сошли, чи що? — лениво откликалась из-за перегородки Маруська.
— Вот я тебе покажу сейчас! Дуже умная стала! — двигая в печке горшки, кричала на Маруську мать.
Синицына, недовольно посапывая, натягивала на Павлика длинные штаны:
— А его зачем? Только руки нам свяжет? Пусть бы спал себе…
— Ну да, "спал"… — покряхтывая, отзывался Павлик, довольный, что идет с девочками. — Я еще быстрей вас за коровами могу бегать!
Выпроводив девочек, Мирониха вставала у окна и молча глядела
На третий день к вечеру заглянула к ней соседка Агриппина и, поманив ее пальцем в сени, быстрым шепотом сообщила ей, что в ту ночь, когда загорелся клуб, учительку схватили гитлеровцы, что она сидит под замком и ни в чем не признается.
Мирониха тихо выпроводила соседку за дверь. Шатаясь, вошла в хату и два часа пролежала как мертвая, отвернувшись лицом к стене.
Девочки шепотом говорили о школе, об учительнице, которая, наверно, пошла за учебниками и теперь уже обязательно придет завтра. Валя опять складывала и рассматривала тетради, по тому, как были подписаны фамилии на обложках, заранее определяла плохих и хороших учеников. Лида и Нюра вспоминали, с чего начинало свою работу в школе их звено. Они боялись осрамиться перед новой учительницей.
Ночью Мирониха встала, вынула из-под кирпича круглую печатку вместе с какими-то бумагами, свернула в узелок платье учительницы и зарыла все это на своем огороде, тщательно прикрыв ботвой. Потом, едва дождавшись рассвета, снова выпроводила девочек из дому.
"Нехай там сидят, меньше знать будут", — тревожно подумала она про себя.
Маруська острыми серыми глазами исподтишка наблюдала за матерью. Когда девочки ушли, она вылезла из постели и, натягивая на колени рубашонку, уселась за столом.
— Ты чего? — спросила ее мать.
— А ты чего? — уставилась на нее Маруська.
Ульяна подошла, прижала к себе спутанную светлую голову Маруськи и заплакала:
— Тяжко мне, доню!
Маруська шмыгнула носом, усмехнулась ласковой отцовской усмешкой:
— Скоро наш батько фашистов побьет! Начисто всех выбьет! И нас к себе заберет! Цыть, мамо…
Мирониха молча улыбнулась сквозь слезы.
— Красная Армия вернется! — уверенно сказала Маруська и погладила мать по спине. — Цыть, мамо…
Они долго сидели у стола.
— Если что, так ты за меня не цепляйся, доню. Детей малых не кидай, до батька их предоставь. Люди помогут тебе, — говорила Мирониха. — Все мы под смертью живем сейчас…
Глава 49
«Это моя учительница!..»
Коровы, недовольно мыча, выхолили навстречу девочкам.
— Что это ни свет ни заря вы нынче? — испуганно спрашивали колхозницы, осторожно открывая ворота и оглядывая темную улицу.
— Велели нам!
Валя шла сзади. Лиловая, выгоревшая от солнца кофта Миронихи закрывала ее до колен. Светлые косы, заткнутые концами за ременный поясок, змейками лежали на груди. Из длинного рукава выглядывала синяя трубка тетрадок. Валя всюду носила их с собой, чтобы младшие дети Миронихи случайно не подобрались к ним и не растрепали чистенькие страницы. Размахивая рукавами и подгоняя коров, девочка отстала от подруг и, тихо мечтая, про себя высчитывала по пальцам дни, оставшиеся до сентября.