Васек Трубачев и его товарищи. Книга 3 (с иллюстрациями Фитингрофа)
Шрифт:
— И все-таки, — добавила она, — мне кажется, что, если б я сама занималась с ними ежедневно по два часа арифметикой, а Екатерина Алексеевна — остальными предметами, мы вместе успели бы их подготовить.
Директор взволнованно зашагал по комнате:
— Позвольте! Получается такая картина: по арифметике они слабы и по остальным предметам тоже не совсем готовы. Лето у них было без отдыха. Я категорически против такой перегрузки. И не советую вам поддерживать в этих ребятах ложные надежды. Лучше постарайтесь убедить их. что нет ничего
Леонид Тимофеевич остановился и, взглянув на крепко сжатые губы, Елены Александровны, махнул рукой:
— Пришлите их ко мне, я поговорю с ними сам.
Елена Александровна молча вышла из комнаты.
За те два урока, которые провела Елена Александровна, проверяя знания ребят, Трубачев и его товарищи сразу почувствовали в ней настоящую учительницу. Ни одна минута у Елены Александровны не пропадала даром, ни на один миг внимание ее не отвлекалось в сторону; на каждой ошибке она останавливалась и тут же на месте разбирала ее сообща с ребятами, закрепляя в их памяти правильный ответ. Молодая учительница вносила горячий азарт во все, что она делала, и своей горячностью увлекала за собой учеников.
— Здорово учит! — с восхищением говорил Мазин. — Прямо как гвозди в голову вбивает! Стукнет по шляпке — и навеки! Зубами не вытащишь!
Ребята повеселели, подбодрились, ловили каждое слово новой учительницы, с благодарностью глядели ей в глаза.
— Я только после ее проверки понял, что мы знаем и чего не знаем, — серьезно говорил Саша.
— Спасибо Екатерине Алексеевне — она нас хоть по другим предметам подогнала, — заметила Нюра.
— И Анатолию Александровичу спасибо, и Косте. Эх, Костя!.. — вздохнул Одинцов. — Какой он хороший был, правда? Говорят, под Ленинградом воюет. Витька Матрос в райкоме комсомола разузнал.
— А что ж он нам-то не пишет? Забыл, верно, нас! — взгрустнула Лида.
— Нет, он не такой, чтобы забыть, только не до нас ему теперь, — возразил Сева. — Он на передовой, верно.
— Костя с нами до последнего дня занимался, — с благодарностью вспоминал Васек. — Географию мы все-таки хорошо знаем!
— История и ботаника у нас тоже ничего! — похвалился Петя.
— Подождите вы радоваться! — остановила Лида. — Может, Елена Александровна еще откажется с нами заниматься.
Ребята и не предполагали, что у их новой учительницы уже был разговор с директором. Ребята еще надеялись.
Сегодня, закончив к обеду занятия, Васек напомнил товарищам, что их звал Андрейка. Девочки — Нюра и Лида — не могли идти в депо. В этот день они решили навестить Егора Ивановича и Васю. В госпитале уже несколько дней никто не был. Там теперь работали другие школьники вместе с Белкиным и Надей Глушковой.
— Егор Иванович и Вася скучают — наверно, думают, что мы их совсем бросили, — расстраивались девочки.
Ребята передали с ними горячие приветы и пошли в депо.
Глава 59
НА
— Нам по расписанию полагается только обеденный час, а там на стройку надо бежать. Сегодня материал привезут, — предупредил Васек, шагая вместе с товарищами по знакомой Вокзальной улице.
Заговорили о Кудрявцеве.
— Я против него зла не имею, — сказал Васек. — Мне только жалко, что такой парень — и сдружился с Тишиным!
— Тишина тоже никуда не денешь. Если будем в шестом классе, придется это добро на ум-разум наставлять, а то он на всю школу наш класс осрамит, — вздохнул Одинцов.
— Там разберемся… — многообещающе проворчал Мазин. Но никто не засмеялся.
— И откуда у человека такое зло берется? Ведь вот Андрейка. Один растет, без родителей, и сам себя воспитывает. А у другого и родители есть — и все равно он плохой, — задумчиво сказал Саша.
— Андрейка не один, — возразил Васек. — Вокруг Андрейки хорошие люди — рабочие из депо. И еще в городе какие-то земляки у него… Вот посмотрите сейчас на моего Андрейку, сразу скажете — настоящий человек!
— А не застесняется он, что нас много? — спросил Сева. — Может, неудобно всем идти?
— Ну, «застесняется»! Простой парень, товарищ. Он рад будет!
Мальчики незаметно за разговором подошли к знакомому пригорку и расположились на глинистой насыпи, покрытой редкой колючей травой.
— Вот здесь я всегда сижу, а он завидит меня и бежит.
Около депо было людно. Там толпились железнодорожники; сходились кучками, оживленно беседовали.
— Митинг у них, — вспомнил Васек и забеспокоился: Может, не придет Андрейка?
— Придет — сам позвал! — успокаивали его ребята.
Они с интересом разглядывали стоящие на путях паровозы, большие решетчатые окна мастерских, рабочих, одетых в железнодорожную форму. Одинцов и Саша стали вспоминать, как однажды им пришлось прыгать на ходу из товарного вагона.
Васек слушал и рассеянно улыбался. Какая-то неясная тревога сжимала его сердце. Он уже хотел сказать об этом товарищам, как вдруг увидел Андрейку. Нахлобучив на белобрысую голову шапчонку, тот куда-то торопливо пробирался между взрослыми.
— Андрейка! — крикнул Васек.
Андрейка вскинул голову, остановился, узнал товарища и, сокращая себе путь, нырнул под вагоны. Через секунду он вылез под самой насыпью и, что-то крича, замахал рукой. Васек побежал к нему навстречу.
Андрейка чуть не столкнулся с ним, схватил его за руку и потащил за собой:
— Железнодорожник у нас с фронта, рассказывать будет! Идем скорей!
Васек, растерявшись, не успел ничего сказать товарищам.
Митинг уже начался.
Высокий человек в шинели стоял около вынесенного из мастерской стола и, подняв руку, старался восстановить тишину. Громкие аплодисменты не давали ему начать свою речь.