Васек Трубачев и его товарищи. Книга 3 (с иллюстрациями Фитингрофа)
Шрифт:
— Они и нам строят! — удивленно бросил кто-то из ребят. Алеша, засунув в карманы руки, пошел к ремесленникам. Остальные с тревогой глядели вслед своему бригадиру.
— Школа — это дело общее, — объяснил Кудрявцеву Андрейка. — Соревнование не в том, чтобы один на другого зверем смотрел. Забор-то ведь всем нужен. Вот мои земляки и решили — поможем школьникам. И ты пойми это правильно! Как тебя зовут?.. Алексей? А меня Андрей. Будем знакомы!
Алеша нерешительно пожал протянутую ему руку. Потом вдруг тряхнул головой и засмеялся:
—
Вчера Алеша потихоньку унес из пионерской комнаты дневник Одинцова. Об истории Трубачева и его отряда он знал только понаслышке. Открыто расспрашивать товарищей о своем сопернике Алеше не приходило в голову — для этого он был слишком самолюбив. Но появившийся в школе Дневник разжег его любопытство.
— Мы будем все вместе его читать, — обещала школьникам Елена Александровна.
Но Алеша не хотел вместе со всеми слушать эту историю — он всегда делал вид, что она его нисколько не интересует. Вчера, улучив момент, когда ребята были заняты на работе, он проскользнул в пионерскую комнату и унес дневник.
Медленно переворачивая страницу за страницей, он проникался глубоким волнением за всех, о ком с такой любовью писал Одинцов. Алеша не успел дочитать до конца эти страницы, но, засыпая, он видел перед собой Трубачева, он стоял с ним рядом, он торопился исполнять его поручения, он признал его своим командиром…
И теперь, разговаривая с Андрейкой, чувствовал облегчение и радость оттого, что он больше не является противником Трубачева.
Андрейка тоже радовался:
— Вот и хорошо, что ты сознательный! Васек ведь ничего не знал — я земляков секретно привел!
Успокоив своих ребят, Кудрявцев вместе с Андрейкой сделал на бумаге чертеж красивых ворот. Обсуждая этот чертеж с ремесленниками, он сказал:
— Надо Трубачева спросить. Как ему — нравится или нет? А для директора пусть сюрприз будет!
Бригады вдруг слились вместе, дружно захлопотали. На втором этаже из окна учительской глядел директор.
— Чуть свет пришли, — шептал за его спиной Грозный. — Я вышел — батюшки мои, забор ставят! А вон тот курносенький железнодорожник — важный паренек такой… Это, говорит, мои земляки помогать пришли…
Леонид Тимофеевич вынул носовой платок, протер очки:
— Вот и мы с тобой, старик, за наш труд получаем награду. Да ради одного этого можно всю жизнь ребятам отдать!
— Уж меня и то за сердце взяло, — покачал головой школьный сторож.
В раскрытое окно донеслись шумные голоса, дружная команда.
— Столбы на ворота ставят, — выглянув, сказал директору Грозный.
Глава 66
СЧАСТЛИВЫЙ ДЕНЬ
Тетя
Васек маялся всю ночь. Он открывал глаза, переворачивал намокшую от слез подушку, снова видел перед собой госпитальную палату для тяжелораненых, слышал доносившиеся шорохи из комнаты тети Дуни, засыпал, просыпался…
За окном медленно светало. Наконец, измученный тяжким беспокойством, он крепко заснул. И вдруг сразу с бьющимся сердцем вскочил на ноги. В окно глядело светлое утро, а внизу около входной двери раздавался звучный голос почтальонши:
— Знакомы-и! Письмецо получайте!
Давно-давно не будил их этот голос.
Опередив тетю Дуню, Васек в одной рубашке выскочил во двор, схватил из рук почтальонши письмо… Прыгающие буквы на конверте ничем не напоминали ровный почерк Павла Васильевича, и все же Васек чувствовал, что это письмо от отца.
«Жив!» — мелькнула в голове у Васька радостная мысль.
— Сам ли пишет? — прошептала тетя Дуня, глядя, как племянник дрожащими руками разрывает конверт.
Павел Васильевич писал сам. Он сообщал, что лежит в госпитале, что попал он туда будучи тяжело контуженным.
«Лежал я, мои дорогие, как мертвый. Был глухой, немой. Не знал, когда ночь, когда день. Теперь понемногу стал приходить в себя, но здоровье возвращается не сразу. Сначала заговорил, потом стал сам ворочаться, а сейчас вот пишу левой рукой. Ты, Рыжик, таких каракулей не писал и во втором классе, а я вот пишу и радуюсь. Врачи обещают помаленьку выправить меня; может, еще и послужу Родине… Ты, Васек, за теткой смотри в оба глаза: она у нас чуть что — в слезы… Со слезами надо, Дунюшка, справляться, крепче закалку иметь. А вы лучше порадуйтесь, мои дорогие, потому что присвоено мне высокое звание Героя Советского Союза…»
Отец писал еще, что, как только выйдет из госпиталя, обязательно побывает дома.
«Вот и свидимся мы снова. Как дойду я в своих мыслях до этой минуты, так и молодею душой…»
Васек бросился обнимать тетю Дуню:
— Приедет, приедет! Выздоравливает он!
— Погоди, погоди! Читай сначала! Не разобралась я еще, что и как… Левой-то рукой зачем он пишет? Ничего я не разобралась толком. Когда хоть приедет-то?.. Ведь Героя получил отец!.. Читай, голубчик, с первой строки, как он пишет…