Ваш свидетель
Шрифт:
В действиях Арнольда было что-то поистине дьявольское. И Нейоми начала понимать это. Несколькими, как бы невзначай брошенными фразами он превратил обвинителя в невольного защитника обвиняемого. Тот стушевался и сел на место.
Арнольд снова повернулся к Генри Бэбкоку.
– Продолжим. Агнесс Томпсон приблизилась с востока. Это значит, что она появилась из-за вашей спины, так?
– Так, сэр.
– Так, потому что вы сидели на скамейке, расположенной параллельно улице, которая тянется с севера на юг. Скамейка, - Арнольд повернулся к доске с планом, - находится в юго-восточном углу
Генри Бэбкок поправил очки, наклонился немного вперед, чтобы проследить по схеме указания Арнольда.
– Да, правильно, - согласился он.
– Итак: вы сидели на скамейке, усталый после ночной работы.
– Да, сэр.
– Один?
– Да, сэр.
– И ждали автобус, чтобы приехать к себе домой, где вы живете один?
– Да, сэр.
– И еще долго до того, как сменился на зеленый, автомобиль с моим клиентом проехал перекресток, сбив миссис Томпсон, которую вы до этого не заметили...
– Арнольд замолчал, как будто только сейчас обнаружил трещину в показаниях свидетеля.
– Странно, очень странно, - размышлял он вслух. Вы повернули голову направо и увидели в светофоре красный свет. Почему же вы не увидели миссис Томпсон, собирающуюся сойти с тротуара?
В зале зашептались: тактика Арнольда возымела свое действие.
– Не знаю, - ответил Бэбкок.
– Но, по-моему, ее не было, когда я взглянул на светофор.
– То есть вы не все время смотрели на светофор?
Бэбкок почувствовал ловушку.
– Свет был красный, - настаивал он.
– Но вы не видели миссис Томпсон?
– Было темно.
– Разве на перекрестке нет фонаря? Подумайте, прежде чем ответить, мистер Бэбкок!
– Фонарь есть, но далеко, и там, где я сидел, было темно.
– Но миссис Томпсон должна войти в полосу света фонаря, не так ли?
– Возможно, она шла слишком быстро, и поэтому я не видел ее. Может быть, она вообще бежала...
– Бежала?
– Арнольд поймал это слово и заострил на нем внимание суда.
– Интересно, с чего бы это она побежала, а, мистер Бэбкок? Ведь мы уже установили, что было поздно, очень поздно и она, по-видимому, устала после дежурства у постели больного внука?
Генри Бэбкок не был искушен в судебных тонкостях: он, по всей вероятности, впервые очутился на скамье свидетелей. Он пришел, чтобы выполнить свой гражданский долг, и отвечал на эти, казалось бы, пустяковые вопросы без подготовки, не задумываясь, и поставил себя тем самым в ложное положение. Он посмотрел на обвинителя, в надежде обрести поддержку и, не найдя ее, высказал более чем рискованное предположение:
– Может быть, она чего-то испугалась?
– Что бы это могло ее испугать?
– внезапно спросил Арнольд.
– Ну, что было поздно. А для женщины небезопасно ходить по улице в такое время. Всякое случается. Об этом читаешь во всех газетах.
Арнольд слушал очень внимательно, так внимательно, что весь зал насторожился и тоже стал напряженно слушать. Наступила тяжелая тишина.
–
– как эхо, после некоторого молчания, воскликнул Арнольд.
– Ну и что я там такое читаю?
Он подчеркнул местоимение "я", и этим вынудил Бэбкока внести поправку.
– Я хотел сказать, все люди читают, - объяснил он.
– А я понял так, что вы читаете об этом все время. Что же вы там вычитали?
Генри Бэбкок обильно вспотел, но не отважился вытереть пот, струящийся по его лицу.
– Всякие нападения, ограбления...
– И вы всегда об этом читаете, правильно м-р Бэбкок? После того, как вы принесли кофе в гримерную и вымыли опустевший клуб, едете домой в свою квартиру и читаете об ужасных событиях, происходящих с бедными женщинами, которые выходят на улице одни...
Голос Арнольда звучал, как хороший инструмент в руках профессионала, и совершенно зачаровал зал. Но продолжить свою мысль он не смог, так как обвинитель заявил протест.
Арнольд улыбнулся ему с выражением безграничного терпения и только Нейоми поняла, что произошло.
Невиновный должен всегда выглядеть виноватым. В этом был секрет успеха Арнольда.
"...Я не хочу никаких сцен, Нейоми, - говорил он.
– Эта женщина никогда не помешает нам, если ты не будешь настаивать на разрыве. В мои планы не входит разводиться с тобой или позволить тебе разойтись со мной. Я не могу стать участником бракоразводного процесса. Если тебе наплевать на мою карьеру, то подумай хотя бы о детях."
Невиновные должны всегда выглядеть виноватыми.
– Ваша честь, - продолжал Арнольд с насмешливым смирением.
– Я глубоко сожалею, если мои замечания вызвали у присяжных заседателей предубеждение против свидетеля, я никоим образом не хотел сказать, что свидетель имеет социально нежелательные наклонности. Мне просто интересно узнать, как так случилось, что, повернув голову, свидетель увидел красный свет на светофоре и не увидел женщину, собирающуюся сойти с тротуара на проезжую часть. Если он устал и возможно, задремал, тогда бы он не увидел и красный свет светофора. Если же он был достаточно бодр, то почему не увидел миссис Томсон?
С этими словами он повернулся к Генри Бэбкоку.
– Или вы видели ее?
Генри Бэбкок подался назад:
– Нет!
– Вы уверены, мистер Бэбкок? Несколько минут тому назад вы твердо сказали, что не видели ее. Немного позже вы сказали, что, возможно, слышали ее шаги. Теперь вы не можете объяснить, почему вы не видели ее. Существует ли возможность, что вы всетаки видели миссис Томпсон? Что вы даже разговаривали с ней?
– Нет!
– Что вы подходили к ней?
– Нет. Я не вставал со скамейки.
– Вы не вставали со скамейки. Тем не менее, миссис Томпсон, видя приближающийся автомобиль, а она не могла его не видеть, так как у автомобиля были зажжены фары, сошла с тротуара на дорогу. Почему она это сделала? Или надо принимать во внимание ваше предположение, что она была напугана до безумия? Был кто-нибудь еще поблизости?
Бэбкок уже больше не смущался. Он был в ярости.
– Нет!
– Тогда никто, кроме вас, не мог напугать миссис Томпсон.
– Я не говорил, что она была напугана.