Ваше благородие. Дилогия
Шрифт:
Большие кресла имели цель дать собеседнику возможность почувствовать себя мелким человечишкой, который даже не соответствует размеру кресла, забывая о том, что и они сами представляются точно такими же маленькими человечишками. Для меня кресло было практически впору, да и я вольготно устроился в кресле, раскинув руки на подлокотники и было непонятно, кто у кого в гостях.
Линь Бяо это понял и стал угощать меня сигаретами, чтобы я убрал руки с подлокотников и не доминировал над ним.
Китайская манера курения абсолютно отлична от других манер курения. Китаец
– Господин генерал, – спросил меня Линь Бяо, – что это за маленький солдатик в составе вашей делегации? Это ваш сын? – последний вопрос был задан с улыбкой.
– Это мой ординарец, – сказал я, – а сейчас я прошу вывезти меня в город Хабаровск, чтобы посмотреть, в каком состоянии находится захваченный вами город. Результаты переговоров будут напрямую зависеть от количества разрушений и жертв гражданского населения в зонах оккупации.
Этот вопрос я задал на русском языке, вопрос перевёл переводчик и записал вопрос и ответ. Это уже официальная часть.
– Что вы, господин генерал, – зачастил Линь Бяо, – никакой оккупации не было и жертв тоже, мы просто пришли в гости к своему соседу и просто, вероятно, выбрали не самое удачное время. Но мы сейчас поедем в город, и вы сами все посмотрите.
Мы вышли из аэропорта, и я подозвал к себе одного из офицеров Главного штаба, чтобы он доложил, как идёт заправка самолёта и подготовка к вылету, покормили их или нет.
Мне доложили, что всё в порядке, заправка скоро будет закончена. Наш пилот вместе с китайским лётчиком прокладывают маршрут до Харбина, члены делегации отдыхают. Я подозвал к себе цесаревича и вместе с ним и переводчиком пошёл к ожидающей нас автомашине, типа микроавтобуса с большими стёклами.
Глава 58
Аэропорт в Хабаровске находится практически на окраине города. Выезжаешь из аэропорта, поворачиваешь налево и едешь по прямой дороге, которая является началом одной из главных магистралей – улицу графа Н.Н. Муравьёва-Амурского, ведущую на набережную реки Амур.
Ничего не указывало на то, что мы находимся в оккупированном врагом городе. На улицах деловой и праздношатающийся народ. Обычные для Хабаровска китайцы в соломенных шляпах, так как уже наступило потепление, дамы с зонтиками, купцы, этих не с чем не перепутаешь, представители интеллигенции, мальчишки-газетчики. Бросалось в глаза отсутствие российских офицеров и городовых на улицах. Вместо городовых были парные патрули из китайских солдат с массивными
Я попросил остановить машину в самом оживлённом месте и вышел на улицу вместе с цесаревичем.
Картину нашей встречи маслом описать невозможно. Находившиеся вблизи нас люди вначале оцепенели, потом закричали «ура», бросились на колени, а потом со всех сторон к нам побежали люди с криками «ура» и слезами на глазах. Китайские городовые пытались было воспрепятствовать этому, но их снесли как деревянную стружку в весеннее половодье. Линь Бяо предусмотрительно не выходил из машины, наблюдая за всем происходящим на улице.
Женщины и мужчины бросились целовать мне руки, но я подхватил на руки цесаревича, воспрепятствовал этому, боясь, что толпа затопчет мальчишку. Поставив его на подножку микроавтобуса, я обратился к толпе.
– Люди добрые, – закричал я, – расскажите мне, как в ы тут живёте, какие у вас заявления о притеснениях и бесчинствах.
И тут, к моему большому удивлению, вся шумевшая толпа внезапно притихла.
– А что тут говорить, Ваше превосходительство, – басом сказал какой-то мастеровой, – нормально живём, притеснений нет, городовые кулак в морду по всякому поводу не тычут, сбежали все сволочи, а китайские городовые палками всякую пьянь да хулиганов подшибают, чище в городе стало.
– Да-да, Ваша светлость, – сказала какая-то дама с зонтиком, – надо сказать, что порядка в городе стало больше. Беспошлинная торговля, магазины и рынки ломятся от всяких товаров и цены небольшие, и если хочешь, то покупаешь на юани, а если хочешь, то на рубли.
– А китайцы открыли пекинскую оперу, – сказал молодой парень в тужурке студента, – сначала думали, что ерунда, а сейчас понимать стали, здорово показывают, только вот мужики все женские роли играют, но уж больно похоже.
– То есть, вы довольны всем? – невинно спросил я.
– Всем, батюшко, довольны, – запричитала толпа.
– Может, вы себе ещё царя китайского выберете? – уже грозным тоном спросил я. – Может, вы все в китайскую веру переметнётесь, язык свой забудете и будете изъясняться по-мандарински?
И тут все замолкли.
– Смотрите, Выше высочество, – обратился я цесаревичу, – вот они ваши подданные, за чашку варёного риса и стопку рисовой ханжи родину готовы продать!
Толпа окончательно поняла, что русский генерал и мальчик в военной форме, очень похожий на цесаревича, неспроста объявились в Хабаровске и что придётся отвечать за то, что с оккупантами они вась-васькались и что тем самым родину свою забывать стали.
И тут вся толпа бросилась на колени и среди поднявшегося воя можно было услышать:
– Прости нас, батюшка.
– Доложите царю, что мы его верные подданные.
– Уберите российских городовых и охранку.
– Наладьте отношения с Китаем.
– Тихо, – крикнул я, – Его Высочество и я услышали ваши пожелания. И вы должны нам помочь тем, чтобы никакие эксцессы не могли помешать переговорам с китайским правительством. Кто будет призывать к беспорядкам, тот испробует на себе всю силу и мощь российского закона.