Ваше благородие
Шрифт:
– Здравие желаю, Георгий Максимыч! –Радушно приветствовал его городовой, подводя Сергея к деревянной, разделительной стойки. И добавил грозно взглянув на Кондрашёва. – Стой тут.
– И тебе Василич не хворать. – Уставшим голосом ответил хозяин кабинета, глядя поверх очков на вошедших. – Доставил, значит.
– Доставил, господин секретарь! В целости и сохранности, одежонку, кой какую ему выправил, накормил. Так что не извольте сомневаться! Целый целковый потратил из своего скромного жалованья. Позволите получить?
– Ну, хитрец! Небось с
– Обижаете, Георгий Максимович! Цельный целковый!
– Не торгуйся, я тебя прохвоста знаю. Значит, опросить этого господина, ты успел?
– Опросить то успел, да толку мало. – Немного обиженным голосом сказал городовой. – Ничего не помнит, знать сильно его по голове стукнули.
– Никто по голове меня не бил. – Вступил в разговор Кондрашёв.
– Не волнуйтесь, мы с этим разберемся. – Ответил секретарь, заполняя какую-то бумажку, и протягивая её городовому, добавил. – Вот ступай в кассу, да по дороге скажи там, что бы привели твоего утреннего задержанного. Заодно очную ставку произведём и опознание.
– Премного благодарен. – Отчеканил Андрей Васильевич, и повернувшись на каблуках вышел из комнаты.
– Ну с, Теперь с вами разберемся. – На этот раз секретарь обратился непосредственно к Сергею, и достав из стола бланк, макнул в чернильницу перо. – Имя, фамилия, отчество?
– Кондрашёв Сергей Сергеевич.
– Год рождения?
Сергей понял, что говорить свой реальный год рождения ему не стоит, и быстро вычислив новую дату, ответил.
– Одна тысяча восемьсот восемьдесят шестой год, – и неожиданно для себя добавил. – От рождества христова.
Секретарь внимательно посмотрел на него поверх очков.
– Это я знаю, что от рождества Христова. – Ответил он, макая в очередной раз, перо в чернильницу. Продолжая заполнять бланк, бормотал себе под нос, словно подсказывая себе, что писать дальше. – Пол. Понятно. Национальность – русский. Вероисповедание – православный. Сословие?
– Не помню. – Сергей и правда не знал ответа на этот вопрос, поэтому решил отделаться универсальным ответом.
– Сословие не помните? – Удивился секретарь, и оторвавшись от бумажки внимательно посмотрел на Сергея. – Адрес проживания?
– Не помню. Помню что Санкт- Петербург.
– Ну хоть это. Что можете показать по поводу утреннего происшествия?
– Немного. Очнулся, голый за домами. За большими, деревянными домами. Вокруг стояли люди. Какой-то паренёк дал мне тряпку прикрыться, а потом появился Андрей Васильевич со своим помощником. Паренька арестовали, а меня увезли на опорник. Там чаем напоили, ну и одежду эту дали. А потом сюда привезли.
– Опорник? Интересное слово. Не слышал такого, хотя и понимаю, о чём вы говорите.
«Надо быть впредь более осторожным, – подумал Сергей». Игра в Штирлица начинала его забавлять. Его мысли прервал приход стражника, который привел утреннего паренька. Вид последнего с утра, сильно
– А вот, кстати, и гражданин Кирпичёв. – Представил доставленного секретарь. – Вы знаете этого гражданина?
– Ваше благородие, да скажите вы им, что я ничего не делал, только тряпочку вам принёс. – Заголосил Кирпичёв, обращаясь к Кондрашёву.
Стоящий рядом с ним стражник легонько ткнул в бок говорящего. Тот осёкся и замолчал.
– Он правду говорит. – Согласился с ним Сергей. – Вкруг меня собралась куча народу, он появился позднее.
– Так, значит, вы не имеете намерения выдвигать обвинения против этого гражданина? – Секретарь поглядел поверх очков на Кондрашёва.
– Абсолютно никаких. – Сергею было жалко парня, попавшего не в то время, в не то место.
–Тогда распишитесь вот здесь, и здесь. – Полицейский чин положил перед Сергеем заполненный бланк, и указав места для подписи, дал в руку перо.
Кондрашёв вывел свою подпись старательно, пытаясь соблюсти общий стиль с написанным, пестревшим бесчисленными завитушками.
– Хорошо, с этим разобрались. – Удовлетворённо сказал секретарь. И обращаясь к стражнику, добавил. – Отпускай его. А вам, Тимофей Кирпичёв, я посоветую поменьше совать свой нос в чужие дела, и побольше времени проводить на работе. Благодари господина Кондрашёва за его доброту.
– Храни вас бог. Благодарствуйте, господин хороший. – Захлёбываясь от радости, зачастил Кирпичёв, пытаясь поцеловать Серёгину руку. Кондрашёв вырвал свою ладонь из его липких пальцев, и брезгливо вытер её о штанину. Охранник, молча, вывел уже свободного человека в коридор, принимая на себя всю патоку благодарности, изливаемую Кирпичёвым.
– А теперь давайте займемся вами. Вы продолжаете утверждать, что ничего не помните? – Вновь задал, надоевший за целый день, вопрос секретарь.
– Поймите меня. Я, действительно ничего не помню! – Воскликнул Кондрашёв. А в голове уже забилась тревожная мыслишка, рассказать всё как есть. Вроде и человек грамотный перед ним, вроде и вежливый, вроде и с чувством юмора. От таких обычно беды на ждут. Но что то внутри подсказало Сергею. Да, таким обычно открываются, и как правило влетают по полной. А он ещё и из полиции. И пока с Серёгой говорят по-хорошему. А могут начать говорить и по другому. Что-то вдруг захотелось воды и присесть.
– Ну ничего, ничего. – Успокоительным тоном добавил Георгий Максимович. – Вы ведь понимаете что мы здесь, не просто так сидим. И вы не первый, кто в моей практике, страдал амнезией. Сейчас всё оформим честь по чести, и всё выясним. Пожалуйста, подойдите к столику.
Секретарь указал на маленький столик, стоящий у огромного, выкрашенного коричневой краской, шкафа. Стоящий рядом усатый стражник, что-то лениво ковырял на эфесе своей шашки. Сергей, на внезапно ставших ватными ногах, уткнулся в столик. Секретарь, ловко взял его руку и принялся снимать отпечатки пальцев.