Ваше благородие
Шрифт:
— Он остается здесь, в Белых Журавлях, в личине Ивана Иванова. Вы свою миссию здесь выполнили. Вечером вместе уедем в Чижи. В вашем распоряжении пара часов на сборы.
На подготовку к отъезду хватило получаса. Полупустой вещевой мешок — все имущество оперативника. Гражданская одежда осталась в «келье». На новом месте службы она не требуется.
Весть об убытии Сергея Николаевича восприняли в оперативной группе спокойно. Новое назначение как-то само собой напрашивалось, и с данным фактом свыклись.
— Надо бы вмазать по этому поводу, да нет времени, — сказал Иван.
— Если
— Я надеюсь, что мы еще встретимся, — заверила Мария.
— Жаль, что мало поработали вместе, — посочувствовала Люда.
Ирина ничего не сказала, молча вышла из «кельи». Сергей последовал за нею.
Ох уж эти мокрые от слез женские глаза! Какое мужское сердце не дрогнет при виде их!
Ира откровенно плакала, теребила концы косынки, лежавшей у ней на плечах. Сергей неумело успокаивал ее, водил по обыкновению ладонью по спине, говорил расстроенно:
— Ну, Ир, успокойся. Ну перестань, Ир. — Так он обращался к ней, когда они оставались вдвоем.
— Я пережила с тобою самые счастливые мгновенья жизни, — сказала она, несколько успокоившись, — они для меня — сладкие страдания, и забыть их вряд ли смогу.
— Я тебя тоже буду помнить, Ир. С тобой я понял, что есть настоящая женщина в этом мире.
Они стояли под акацией, зеленая листва которой чуть шевелилась от слабого ветра. Приближался восхитительный, но безрадостный для них вечер.
— В моей жизни всегда не хватало тебя. Нашла, но ты опять уходишь. Душа моя кровоточит, не могу успокоиться.
— Ты сильная духом, Ир. Война! Надо уметь смириться с обстоятельствами.
— Да, конечно. Вряд ли нам придется еще встретиться. Давай вместе поставим точку на наших отношениях, — горестно сказала Ирина. Сказала, как отрубила. Повернулась кругом, как по команде, и, сгорбившись, пошла в «келью».
II
Поздним вечером Бодров прибыл для представления начальнику штаба по случаю своего назначения. Штаб размещался в построенном до войны небольшом здании школы. На первый взгляд, здание казалось нежилым, в закрытых ставнями и зашторенных окнах — ни огонька. Но стоило переступить порог, становилось ясно, что здесь кипела работа. Несмотря на поздний час, хлопали двери, торопливо передвигались по коридору люди в штатской одежде и военной форме. Дежурный по штабу сопроводил прибывшего до двери, на фанерной полоске которой значилось «Учительская», отдал честь и удалился. Не будучи робкого десятка, Сергей тем не менее в нерешительности постоял перед входом, вспоминая порядок представления старшему начальнику, негромко постучал.
Сидевший за столом полковник отодвинул от себя телефонный аппарат, внимательно посмотрел на прибывшего, отметил про себя: «Похож на офицера». Под этим он понимал прирожденных военных, имевших должностной и личный авторитет среди подчиненных и сослуживцев. Первый связывал с профессионализмом, дисциплинированностью; второй — с внешним видом, волевыми качествами, способностью располагать к себе, предсказуемостью поведения. К тому же на основе богатого опыта работы с людьми полковник интуитивно определял, действительно
Начальник штаба улыбнулся вошедшему, встал из-за стола, пожал руку, сел за маленький столик, придвинутый перпендикулярно к большому, кивком головы указал место против себя, предложил папиросу.
— Спасибо, не курю, — ответил Сергей.
— Похвально, похвально. А я никак не отрешусь от вредной привычки. Слышал, будто Менделееву принадлежат слова: «…бросить курить нетрудно, сам много раз делал это». То же самое могу сказать о себе.
Полковник чиркнул зажигалкой, с удовольствием затянулся.
— Вам фамилия Менделеев известна? — спросил он.
— Знаком по школьной программе с его периодической таблицей.
— Мой дальний родственник.
— У меня нет знаменитостей в роду. Сплошь рядовые казаки, участники всех войн, которые вела Россия последние столетия.
— Это не менее важное родство. Казаки сформировали Россию от берегов Волги до Тихого океана, они и защитники ее на важных этапах истории.
Зазвонил телефон. Начальник штаба взял трубку, сдвинул брови к переносице, отвечал кратко: «Так-так, ну это еще посмотрим. В курсе. Ну, хорошо».
Пока полковник неторопливо говорил по телефону, Сергей успел отметить добродушное и приветливое лицо хозяина кабинета: прямой нос, темные брови, полные губы, крутой подбородок, зачесанные назад волосы с сединой, приветливая улыбка.
— Штабная работа нравится? — спросил полковник после короткого раздумья.
— Не совсем, — откровенно признался Сергей.
— Что так? — сгустил он сетку морщинок вокруг глаз.
— У меня что-то не очень со штабными получается.
— Зря! Штаб — основной орган руководства войсками в боевой обстановке и повседневной жизни. Здесь, — полковник ткнул указательным пальцем в крышку стола, — замышляется все то, что потом делают подразделения части, соединения. Из вашего личного дела мне известно, что лейтенанту Бодрову год назад пришлось прошагать от Северского Донца по Украине до Волги.
— Довелось!
— Вот там тогда штабы не работали, а целые части и соединения — кто во что горазд. Потому и шагали войска сотни километров по пыльной степи, громыхавшей днем и ночью от разрывов бомб и снарядов, даже не зная толком, куда идти. Позорное для России время!
Разговор вновь прервал телефонный звонок. Теперь полковник выслушал очередного собеседника молча и лишь в конце разговора сказал свое «Ну, хорошо».
— А со штабными придется поладить, народ тут достоин этого, — сказал он, поджав губы.
— Почему мне сразу оперативное отделение? Это ведь фундамент штаба. Не хотелось бы выглядеть белой вороной.
— Оперативное отделение, как бы это поточнее выразиться, — мозговой центр, а не фундамент. Здесь анализируется вся поступающая информация, в соответствии с намеченной операцией вырабатывается замысел, готовится проект решения приказа на ее осуществление, организуется управление силами и средствами. Начальник оперативного отдела во главе каждого направления работ лично формулирует ответственные пункты приказов. Самое главное, он — центральная фигура в претворении замыслов в жизнь.