Ваше счастье, что не я ваше счастье
Шрифт:
— А ваше то, простите меня, какое дело?
— Понятно, переходим прямо к делу. Скрупко сел рядом со мной на диван, взял мои руки в свои. Заглянул в глаза.
— Видишь ли, Альбина, у меня были некоторые подозрения, и вот мне на конец, удалось разыскать Веру, твою маму, и пообщаться с ней.
— Мы вчера с Сергеем встретили её с поезда и привезли домой. Нашлась же «добрая» подруга, позвонила маме
Александр Александрович выдержал паузу.
— Альбина, ты моя дочь! Да уж денёк сегодня. Я справилась с первым потрясением. И переваривала услышанное.
— Значит я? Амалия? Петр Патрушев? Это же надо умудриться за короткий период, трёх женщин оплодотворить. Я так понимаю, вы к свадьбе готовились, а у мужиков свадьба приравнивается к самоубийству, вот и произошла предсмертная попытка осеменить всё вокруг.
— С Петром не совсем ясно, скорее всего, это больные фантазии Стеллы, Амалия младше тебя на три года. А твою маму я очень любил. И женился бы, если не Инна.
— Ну понятно, у моей мамы же не было такого крутого папочки как у вашей супруги.
— Альбина, я был нищий парень, у которого кроме смазливой внешности и мозгов ни чего больше не было, а хотелось так много. Потом, тебе сказал, что я счастлив? Может я однолюб!
— Бедненький, и поэтому вам пришлось топить свою горе в дорогом коньяке с молоденькими длиноногими любовницами!
— Ну, зачем же так? Обиделся папашка. Бедная мама. Подумала я. Возлюбленный — козёл, дочь — задрыга. Надо ей приятное что-нибудь сделать. Мои терзания прервал Патрушев. Распахнул дверь, накинулся на Скрупко.
— Что вообще происходит? Рычал он. Второе похищение за трое суток. У нас с Альбиной так крыша скоро поедет.
— Сергей Владимирович, извини ради бога, я дал указание найти и побыстрее привезти, а ребята поняли всё буквально. Примите мои извинения.
— Альбин, ты как? Я молча смотрела на Патрушева.
— Серёж, у меня папочка нашёлся. Вот он, собственной персоной. Я кивнула на Скрупко. У Сергея глаза полезли на лоб.
— Александр Александрович, я не понял, вы в 80-х годах пытались устроить демографический взрыв? Наконец-то вымолвил Патрушев.
— Ни чего я не устраивал, опять разозлился папуля, я уже объяснял Альбине. Петр,
— Альбина, это юридически необходимо, что бы признать тебя и внести в список наследников.
— Я именно так и подумала, сказала я вставая. мне вдруг стало тоскливо и одиноко, а Серёжа вдруг стал прекрасным рыцарем со светящимся нимбом над головой и режущимися крылышками за спиной, сильным, добрым, заботливым и вдруг мне захотелось замуж!
Я потрусила к любимому, заглянула в глаза, обняла за шею, положила голову на грудь и сообщила:
— хочу в ЗАГС! Наверное, нельзя так с мужиками, потому у них и продолжительность жизни такая низкая, а что делать, надо же мать порадовать, в конце концов …
— Я, конечно понимаю, что невеста с таким приданым (я кивнула на папулю), тебе и в кошмарных снах не приснится, но именно на его фоне я поняла, какой ты замечательный, терпеливый и родной (я уже не говорила, а орошала грудь любимого слезами, как тут не расплакаться, опять уплывает замужество из подноса, надо брать быка за рога…)
А любимый ходко трусил в сторону машины, причём со мной на руках, может ещё не всё потерянно?
— Солнышко, пропел он, ты прямо так готова в ЗАГС или там надо за платьишком заехать или за туфельками? Я напряглась, что у любимого в голове происходит, на всякий случай уточню. Сквозь всхлипы спросила:
— Ты что, передумал на мне жениться?
— Нет что ты дорогая, просто боюсь, пока платьишко там туфельки выберем, ты увлечёшься, например туфельками, я перестану тебе казаться прекрасным и родным, и ты опять передумаешь! Ага, да он просто боится. Я шмыгнула носом, на всякий случай.
— Мне сейчас не до платьев, настроение не то.
— Понятно, счастливо запел любимый. Сейчас съездим за твоим паспортом, позвоним Вере Андреевне и в Загс!
— Я тебя люблю, сказал Сергей.
— А я тебя, радостно сообщила я.
Мама, ты будешь мной гордиться!