Ваше Сиятельство 12
Шрифт:
— Хитрый ответ. Или мудрый? — Гера рассмеялась, позволяя себя ласкать. — Успокою тебя: не бойся его. Перун давно не появляется здесь — я запретила. Он наказан и есть за что. Недалек тот день, когда его воля, его желания, гнев или милость не будет иметь никакого значения. По крайней мере для нас с тобой. Тебе нравится у меня? Скажи, ты хотел бы здесь остаться?
Этот вопрос стал неожиданным, и Майкл не нашел на него быстрый ответ. Барону, безусловно, нравилось все то, что он успел увидеть за недолгое время пробуждения. Разве могут не нравиться владения богини?! Величайшей из богинь! Прежде Майкл видел небесные земли лишь как фантазии некоторых художников. Хотя в The Royal Archivist было десятка
— Мне очень нравится здесь, хотя я успел увидеть лишь стены комнаты, в которой проснулся, твою террасу и этот бассейн, — ответил Майкл. — Нравится, потому что здесь ты. Но я не могу не помнить о своей сестре и женщине, которую люблю — графине Елецкой.
В вот теперь ответ Майкла Гере не понравился.
— Майкл, — мягко она произнесла его имя, — я знаю о твоих отношениях с Элизабет. Знаю, что она для тебя была больше, чем сестра и ты, наверное, до сих пор в тайне желаешь ее. Ведь ни одна женщина после нее не дарила тебе таких сильных ощущений, как Элизабет. Я права?
— Да, это было очень сильно. Самое первое, что было в моей жизни, — нехотя признал барон Милтон, испытывая стыд за прошлое. — Теперь у меня есть другая женщина. При чем здесь Элиз сейчас? И, пожалуйста, скажи важное: Элиз в самом деле на свободе? Я слышал ее плачь и голос, полный страданий, в эйхосе — мне давали послушать ее послание ко мне.
— Тебя обманули. Они подделали голос твоей сестры. До недавнего времени она оставалась в России. Сейчас в Лондоне с графом Елецким. Но это не важно, Майкл. Важнее твои отношения с графиней Елецкой. Ты в самом деле так сильно ее любишь. Мне думается, любишь ты ее не слишком, ведь у тебя была недавно Сидни Стефанс, — Гера хотела добавить, что и Елецкая думает не только о Майкле, и вполне возможно, что к ней вернется ее прежний любовник. Однако, решила пока не говорить об этом — не стоило спешить. Ведь очень важно, чтобы этот милый мальчик принял правильные решения сам. Не только умом, но своей душой. Только тогда он сможет стать по-настоящему ее мужчиной, ради которого, не жалко будет потратить «Кархан Насли Бонг» — «Камень Нового Бога». Камень бога, который, кстати, должен быть в Тайной Комнате не один. Если верить древнелемурийскому писанию, то таких вещиц имелось не менее семи. Увы, об этом Гера узнала лишь сегодня вечером с большим опозданием. Если бы скрижаль «Тархи Комма Турсаи» оказалась у нее чуть раньше, то она бы совсем по-другому построила разговор с Астерием.
— Синди… Мне очень жаль, что она погибла. Я ее не любил никогда. Я даже хотел сбежать от нее. Ты, наверное, знаешь все это, — сказал барон Милтон, мысли его снова начали метаться от Элизабет к графине Елецкой, потом к Чику и всему тому, что произошло. Мыслей стало так много, что казалось им тесно в голове. — Синди больше нет. Даже если бы она была, я бы всеми силами стремился вернуться в Россию, к графине Елецкой, — уверенно заключил он. Недавно нахлынувшее возбуждение сошло, и сейчас, стоя перед богиней голым и говоря о других женщинах, Милтон чувствовал себя очень неловко.
Гера почувствовала это и сказала:
— На этом закончим с купанием. Мы и так слишком близко познакомились друг с другом. Это знакомство мы можем продолжить, но для этого тебе, Майкл придется сделать очень важный выбор. Я не буду тебя торопить
Вдруг Величайшая насторожилась и сказала резко:
— Спрячься! Бегом за кусты!
Взмахнула рукой, облачая себя в сверкающие одежды. К ней явно спешил Гермес. Хотя она ждала его с важной вестью, он мог быть не один.
* * *
Меня трудно удивить — за свои многие жизни я видел всякое. Но Элизабет смогла. Самое странное, что я до сих пор не понимал, как она это сделала. Моя милая чеширская кошечка не могла засунуть свою лапку в грудь этого мерзавца. Физически это невозможно, и даже если бы Элиз обладала невероятной силой, то все равно это было бы невозможно сотворить, не нанеся серьезные травмы кисте руки.
Тем не менее баронесса стояла передо мной, держа в скрюченных пальцах сердце ацтека. Вырванная мышца дернулась еще пару раз, брызгая кровью на рыжеволосого. От глубокого обалдения, я даже забыл, что хотел сказать Стрельцовой в первый миг. Лишь повторил прежние слова:
— Элиз, детка… — потом добавил: — Ты сегодня очень кровожадна. Тебя могут испугаться эти люди. Но я тебя такой особо люблю!
— Спасибо, мой демон, — Элизабет вся расцвела, довольная моими словами и собой. Затем, бросив сердце на средину стола, сделала несколько шагов к Сладкому Харису и сказала: — Ты следующий, ублюдок! Следующий, если только не поторопишься вернуть наши вещи!
— Мэм! Но как! Как, скажите, мэм! — заголосил господин Флетчер, забыв о боли в раненой руке.
Мне показалось, он порываться встать с кресла, чтобы упасть перед ней на колени.
— Не смей называть меня «мэм»! — гневно сказала Стрельцова Харису, затем, глядя на меня, вытерла окровавленную руку о костюм рыжеволосого и спросила: — Как нам удобнее, чтобы он это сделал?
— Полагаю, удобнее всем вместе поехать в гости к господину Флетчеру, — решил я. — Вы же сегодня гостеприимный хозяин и приглашаете нас?
— Да, господин демон! Да! — он повернул голову ко мне и старательно ей потряс. Его лицо выражало бесконечные страдания и такую же бесконечную преданность.
Меня едва не разобрал смех: неужели он, услышав обращение Элизабет ко мне, всерьез решил, что я — демон? Я же просто Астерий!
— Тогда поступим так. Здесь нам делать больше нечего… Вы же, Натали, сегодня не собираетесь играть в покер или рулетку? — когда Бондарева, заулыбалась и качнула головой, я продолжил: — Оставим этих милых господ здесь живыми. Прихватим лишь Флетчера и поедем к нему в гости. Ваш эрмимобиль здесь, на стоянке?
— Да, господин де… Макграт, на стоянке! Новенький «Lotus Ultra» к вашим услугам! Готов в любую точку Лондона как ваш личный драйвер! — выпалил Сладкий Харис.
— А мы с дуру эрмики в извозе нанимали! — рассмеялся Бабский. — Вам, господин Флетчер, будет слишком неудобно возить нас с раненой рукой?
— Я справлюсь! Клянусь вам! — заверил Сладкий Харис и точно преданный пес глянул на меня.
— Тогда едем! Вы двое, остаетесь здесь. В ближайшие десять минут это помещение не покидать! — распорядился я, позволяя Харису встать с кресла.
— И если хоть какая-то дрянь посмеет преследовать нас, привлекать на помощь каких-либо людей, то мы с Элизабет снова появимся здесь или, хуже того, придем в ваши сны! — сказала Бондарева. Произнесла она это тихо, но так, что ее слова услышали все, и мне показалось, что это может быть ее ментальной установкой.