Ваше Сиятельство 4т
Шрифт:
— Michael! — перебила его Элизабет.
— Подожди, дорогая сестра! — он остановил ее, взяв за руку. — Подожди! Дай я скажу все что хотел. С тех пор как делами нашей семейной компании занялся Теодор, я получаю с каждым месяцем меньше и меньше. Я понимаю, что многое у него не ладится, но в то же время знаю, что у «Milton’s Delivery» был новый, неплохой контакт на доставку посылок в Бирмингем. Знаю, что вы переехали в новый особняк в предместье Лондона, в то время как я вынужден был переехать
Миссис Барнс молчала, вертя в пальцах чайную ложечку. Потом сказала:
— Попробую поговорить с Теодором. Но если честно, у меня с ним отношения не ладятся, — миссис Барнс опустила глаза.
— Что случилось? Он снова застукал с графом Кальвером? — догадался Майкл.
— Да… Но, Michael… Мне скучно… Теодор скучен, Лондон скучен, сама жизнь скучна, — Элизабет скривила губки.
— Моя Элизабет… — барон Милтон обнял сестру и горестно вздохнул.
— Знаешь, что у меня было в недавнем сне? — она прижалась к нему. — Там был ты. Мы целовались. Тепло, как много лет назад. И еще… — она украдкой взглянула на Майкла. — Это был осознанный сон. Ты должен был почувствовать это в астрале.
— Этого нельзя делать, Элизабет. Пожалуйста, не думай об этом. Это может очень испортить жизнь нам двоим, — сказал Майкл. Он хотел сказать что-то еще, но Элизабет закрыла его рот поцелуем.
— Пожалуйста, не надо сейчас, — Майкл отстранился, его щеки покраснели как первый раз, и пришло неожиданно сильное возбуждение. — Прошу тебя, Элизабет.
— Ты такой красивый, Майкл. Я тебя очень ревную к этой старой графине, — сказала миссис Барнс. — Ты не представляешь, что у меня на сердце.
— Пойми меня, я люблю Леночку. В самом деле люблю. А ты любишь графа Кальвера и у тебя есть муж. Каждый нашел свое. Давай успокоимся на этом? — произнес Майкл, чувствуя как взгляд сестры пробирает его до самых глубин и колет в сердце.
— Я не люблю Кальвера. Просто с ним интересно. Я вообще никого не люблю. Чертов Майкл, ты меня расстраиваешь. Еще заставляешь говорить на дурацком русском, — с обидой произнесла она. — Поцелуй меня. По-настоящему, как ты умеешь. Тогда я тебя прощу.
— Но Элизабет, прошу не надо к этому возвращаться, — от ее коварных прикосновений, барон Мильтон чувствовал то, чего он очень не хотел чувствовать: дразнящее, жуткое возбуждение.
— Damn Michael! Хочется тебя ненавидеть… Вспомни, как все было хорошо, между нами. Мы жили в одном доме, отец был жив и не было у нас никаких забот. Ты любил только меня. А сейчас? Damn Michael! Damn Michael! Немедленно поцелуй меня! Иначе!.. — Элизабет замолчала на миг, потом произнесла: — Иначе я испорчу твои отношения с графиней! Ты знаешь, я это могу!
— Пожалуйста, не надо, Элизабет! Ты же знаешь, я тебя очень люблю… Как сестру, — он все-таки поцеловал ее.
* * *
Прежде, чем начать излагать свои опасения и собранную детективами информацию, Торопов задвинул штору, чтобы солнце не слишком ярко освещало его рабочее место. Затем подошел к столу дальнего простенка и передвинул фигурный рычажок на кофейной машине — в ее глубинах начало нарастать шипение.
— Кофе будете? — спросил он, обернувшись ко мне. — У меня венесуэльский, что называется тех самых шоколадных сортов. От наших недругов ацтеков. Какие бы у нас не складывались разногласия с империей Теотекаиль, их кофе не становится
— За то у нас на Кубе делают лучшие в мире мозги для роботов. От недружеского кофе не откажусь, — ответил я, ожидая начала разговора, который мог быть интересным. То, что братцы Гришко извлекли вовсе не тот урок из прежнего инцидента, и полны решимости исполнить заказ, я не сомневался. А вот что за такие «интересные» сведения приготовил Геннадий Степанович, мне стало особо любопытно.
— Начну, пожалуй, с Джеймса Лаберта, — сказал сыщик, зазвенев чашками. — И вы, Александр Петрович, очень удивитесь.
Я даже надел улыбку на лицо, чтобы на нем не было слишком много удивления.
— Бежал Джеймс Лаберт из России. Пока еще не совсем понимаем, с чем это связано, но бежал он самым подлинным образом. В субботу на первом же Западном Экспрессе. Почему бежал, а не просто отправился навестить Коварный Альбион? Потому, Александр Петрович, что весь день его подопечные метались по Москве в попытках продать подороже кое-какую недвижимость Лаберта, в том числе останки известного вам помещения, где прежде был клуб «Кровь и Сталь». Именно в тех обгорелых стенах они жгли какие-то документы Лаберта. При чем было их очень много — аж два чемодана. Истинные причины его бегства нам пока неясны, но похоже ему кто-то очень крепко наступил на хвост. Может какие-то высокие чины из Службы Имперской Безопасности или более беспощадные силы. Нет никаких мыслей на этот счет? — Торопов нажал на длинный рычажок, кофейная машина дохнула паром, и кофе с шипением полилось в чашечку.
— Не смею предположить, — вынужденно соврал я. Не говорить же мне Геннадию Степановичу, что Ламберт чудом выжил в божественной баталии, и даже Гера едва смогла прикрыть мерзавца. Кстати, ценность этого подлеца для богини мне оставалась непонятной. И вряд ли кто-то из смертных сможет дать ответ на этот вопрос. Скорее всего не сможет ждать его даже сам Лаберт, потому как он не может знать истинные замыслы Геры. Впрочем, как и я, при всем расположении ко мне Артемиды, не знаю всех ее целей. Таковы игры богов, таковы их повадки: они никогда не открывают всей полноты картины. И дело не только в том, что они не считают нужным посвящать в свои цели самых преданных смертных, но еще в том, что верхний мир, который косвенно управляет нижним, устроен на вероятностях и нет никакой гарантии там, что ожидаемое событие случится, пока оно на самом деле не случится.
— Есть еще одна серьезная деталь, которая может отчасти показать, что за бегством Лаберта стоит какая-то серьезная сила, — Торопов поставил передо мной чашечку с кофе. — По свидетельствам нескольких людей, на лице этого британца имелись синяки и ссадины. Что с ним произошло, остается лишь гадать. Но подозреваю, причины его бегства как-то связаны с тем, что запечатлелось на его лице.
— Полагаю, у этого британца много врагов, так что не удивительно, что отношения с кем-то так отразились на лице, — улыбнулся я. Не могу утверждать, но мне кажется, моя магия его не достала, когда бритиш прятался за колонной в ритуальном зале. Хотя его вполне могло сбить с ног волной и тогда он вполне мог протереть мордой пол и стены. А если кто-то дал ему в морду уже после божественных разборок с моим участием, то я только за.