Ваше Сиятельство 7
Шрифт:
— Папа! Ну на самом интересном месте!
— Отдыхайте, — сказал князь. — Я лишь сказать, что все очень заняты. Царевич дал много поручений, спешим, исполняем. Но вас никто не забыл. Обед будет ближе к трем.
Внимание Бориса Егоровича даже рассмешило Ольгу:
— Интересно, это только папа думает, что мы — маленькие дети и нам нужна забота и внимание или все там такие, — сказала она.
Позже, часам к трем дня, как и обещал Ковалевский, случился обед. Пышный, богатый в просторной кают-компании «Ахилла» с длинным столом, во главе которого сидел Романов. К тому времени я на самом деле проголодался. Проголодался так, хотел
Наконец застолье началось. Помимо вкусной еды было много тостов — один из них в мою честь, и произнес его граф Захаров, что для меня было совсем неожиданно. Оказывается, этот человек, когда-то опрашивавший меня по происшествию с Лисом, вернее виконтом Ковальским, знал обо мне гораздо больше, чем можно предположить. На душе стало тепло и приятно. Нет вовсе не из-за тоста, внимания Захарова к моей персоне или высокой оценки моих заслуг — из-за того, что сегодня все в этом мире складывалось как нельзя лучше. Я уже знал, что Денис Филофеевич переговорил с императором, и скорое возвращение Филофея Алексеевича не несет нам неприятных сюрпризов. Более того, отложенное после стараний Глории назначение наследника, теперь точно состоится послезавтра, во вторник 29 мая. И была даже весть, что решен вопрос со сроками коронации. Должна она состояться на второй день после ритуала Признания Перунова, которое обычно проходит в Перводворцовом храме. Теперь с почти уверенностью можно было говорить, что 1 июля войдет в историю нашего Отечества как восхождение на трон человека, которого многие ждут, а за этим случатся в империи огромные перемены. Да, возможно, кроме всего того нас ждет большая война с сильным, коварным врагом на западе — Британией, пытающейся объединить против нас многие другие страны. Но если войне суждено быть, то пусть она случится при Денисе Филофеевиче, который уже сейчас делает очень много для нашей победы.
В Москву мы вернулись, когда уже стемнело. Ирония судьбы в том, что после всех потрясений сегодняшнего дня, спасения Отечества и признания моих заслуг будущим императором и важнейшими людьми в имперских верхах, завтра мне предстояло идти в школу, чтобы сдать очередной экзамен. Это казалось столь глупым, что было даже отмечено князем Ковалевским. Конечно, я мог на экзамен не ходить, но хотелось просто и честно окончить школу без всякой посторонней помощи и влияний. Мы так с Ольгой договорились и вместе того желали: добиваться целей самим, своими усилиями.
* * *
— Баронесса Элизабет Барнс, — произнес молодой мужчина в темно-серой форме с гербом-нашивкой и погонами поручика. — Ваше благородие, порошу, смотрите на меня. Ваше фото в паспорте оно… В общем вы не совсем на себя похожи.
— Милый господин, я не хочу вам в подробностях рассказывать свою историю. Это займет много времени и вызовет слезы. Вам недостаточно, что мое лицо в синяках и опухло? При всем старании я просто не могу сейчас быть похожей на себя на фото пятилетней давности, — произнесла миссис Барнс. — Что посоветуете мне? Остаться на несколько суток в зале прилета, пока не сойдут следы побоев на лице?
— Минутку, ваше благородие. Я стараюсь помочь вам, но в то же время на мне есть серьезные служебные обязательства, — поручик таможенной службы, надел на голову управляющий обруч и стал проверять всю доступную информацию по подданной британской
— Милостивый господин, я в очень плохих отношениях с мужем. Да, он может подтвердить. Если это так необходимо, то свяжитесь с ним, но я бы не хотела этого, — холодно сказала Элизабет, глянув в огромное панорамное окно башни — там еще стояла вимана, синяя с красной полосой, рейса Р43–27 «Гамбург — Москва». Элизабет прибыла на ней. Рискнула, чтобы не трястись целые сутки в эрмимобиле, хотя для этого ей снова пришлось воспользоваться услугой пронырливых личностей из багажной службы.
— Вам известно, что вас ищет британская полиция, при чем GST, — таможенник внимательно вглядывался на экран, где появились строки на английском и несколько ее фотографий.
— Да, конечно, правда я не знаю, что такое GST, но полиция точно ищет, — Элизабет мило улыбнулась. На самом деле эта мысль ей стала приятна.
— GST — это их отдел, по расследованию особо опасных преступлений. Дело инициировано самим герцогом Уэйном, — пояснил поручик. — За что вас разыскивают? — спросил он, хотя уже знал ответ.
— Чертово дерьмо… — от удивления прошептала Элизабет. Герцог Энтони Уэйн был главой британского общества Исследователей Закрытой Истории и в силу общих интересов пересекался с виконтом Уоллесом. Неужели она наступила на больной мозоль самому герцогу.
— Что вы сказали? — не расслышал таможенник. — Я спросил, за что вас разыскивает отдел GST?
— За убийство двух мерзавцев и ограбление виконта Джозефа Уоллеса, хотя я его не грабила, а только забрала свое, — пояснила миссис Барнс. — Все, что я взяла, — она кивнула на предметы, разложенные на столе досмотра, — это не более, чем компенсация за физический и моральный вред, которые Джозеф со своим другом нанес мне. Часть этого вреда на моем лице. Ах, да, я кажется ему еще руку топором отрубила, — вспомнила Элизабет. — И это тоже часть компенсации.
— Какая опасная вы женщина! — улыбнулся таможенник и повернулся к вещам, извлеченным из дорожной сумки англичанки и разложенных на столе. Поднял золотую египетскую маску, оглядел ее с внутренней стороны. — Вы подтверждаете, что эти вещи имеют высокую культурную или историческую ценность?
— Разумеется, да. Кроме остробоя и моего фотоаппарата. Все, это — миссис Барнс указала на предметы в правой части стола, — вещи из коллекции того мерзавца — Уоллеса.
— И вы понимаете, что теперь без разрешения Комиссии Надзора за историческими ценностями и артефактами вы не сможете вывезти их из России, — поручик сделал несколько записей в протоколе.
— Я не собираюсь их вывозить. Как и сама не собираюсь больше покидать вашу страну, — сказала Элизабет.
— Ваше благородие, скажу вам откровенно, с этим… — он ткнул пальцем в экран терминала, где еще светились строки с кровавыми «подвигами» миссис Барнс в Портсмуте и Эшере, — вам будет очень трудно получить наше подданство. Скорее всего невозможно. Вы хоть понимаете, что вас через месяц могут вернуть Альбиону?
— Господин поручик, не беспокойтесь обо мне. У меня есть покровитель. Он — демон, и для него нет ничего невозможного, — с уверенностью сказала Элизабет и ей показалось, что она снова видит лицо Алекса.