Вашингтонская площадь
Шрифт:
Как ни мало внимания уделяла Кэтрин младшему гостю, она все же заметила, что совсем не так говорил с ней Морис Таунзенд на вечере у миссис Олмонд, — и совсем не так говорил он теперь со счастливицей тетей Лавинией. Однако внезапно речь ее честолюбивого свойственника приняла более интересный поворот. Артур, видимо, почувствовал, что девушка заинтригована присутствием второго Таунзенда, и счел нужным объясниться:
— Кузен сам напросился, чтоб я его взял, а то бы я никогда себе такого не позволил. Ему очень хотелось пойти
— Мы ему рады, — сказала Кэтрин. Ей хотелось поговорить о Морисе Таунзенде, но она не знала, что сказать.
— Я, его прежде не видала, — нашлась она наконец.
Артур Таунзенд изумленно уставился на нее.
— Как это так? Он мне сказал, что в тот вечер у Мэриан целых полчаса болтал с вами.
— Я хотела сказать — до этого. Там я увидела его впервые.
— Ну конечно, его же не было в Нью-Йорке. Он весь свет объездил. Здесь у него мало знакомых, но он ужасно общительный и желает со всеми познакомиться.
— Со всеми? — переспросила Кэтрин.
— Во всяком случае, со всеми стоящими людьми. Со всеми молоденькими женщинами… вроде миссис Пенимен, — и Артур Таунзенд хихикнул.
— Тетушке он очень нравится.
— Он почти всем нравится. Он такой умный.
— Он похож на иностранца, — заметила Кэтрин.
— С иностранцами мне знаться не приходилось! — заявил юный Таунзенд таким тоном, словно по своей воле оставался в этой области невеждой.
— Мне тоже, — призналась Кэтрин; в ее тоне, однако, звучала скромность. — Но, говорят, иностранцы обычно очень умные, — неопределенно добавила она.
— Ну, по мне, так и нью-йоркцам ума не занимать. Иные даже так умны, что считают меня недостаточно умным; но это вздор!
— По-моему, чем человек умнее, тем лучше, — с прежней скромностью сказала Кэтрин.
— Не знаю. Про моего кузена некоторые говорят, что он слишком уж умный.
Кэтрин с величайшим интересом отнеслась к этому сообщению, подумав, что именно такой недостаток и должен был обнаружиться у Мориса Таунзенда если у него вообще есть недостатки. Но она не выдала себя и, помолчав с минуту, спросила:
— А теперь он уже не уедет из Нью-Йорка?
— В том-то и загвоздка! — сказал Артур. — Ему надо найти себе какое-нибудь занятие.
— Какое-нибудь занятие?
— Место или что-нибудь в этом роде. Какое-нибудь дело.
— А разве у него нет никакого дела? — удивилась Кэтрин, никогда не слышавшая, чтобы молодой человек из порядочного общества находился в подобном положении.
— Никакого. Он все время ищет, но пока ничего не может найти.
— Как жаль, — позволила себе заметить Кэтрин.
— Да нет, он не расстраивается, — отозвался юный Таунзенд. — И не торопится.
Кэтрин решила, что это вполне естественно, и некоторое время предавалась размышлениям по поводу возможных проявлений разборчивости Мориса Таунзенда.
— Что же его отец не возьмет его в свое дело? В свою контору? спросила она наконец.
— У него нет отца, только сестра. А от сестры толку мало.
Кэтрин подумала, что, будь она сестрой Мориса, она бы опровергла эту аксиому.
— А она… она хорошая женщина? — спросила девушка, немного помедлив.
— Не знаю… По-моему, вполне порядочная, — ответил младший Таунзенд. Затем он поглядел на своего кузена и рассмеялся: — Послушай, Морис, а мы ведь о тебе говорим.
Морис Таунзенд прервал беседу с миссис Пенимен и, обернувшись, улыбнулся. Потом встал, словно собрался уходить.
— Польщен, но не могу ответить тем же: мы говорили не о тебе, Артур. А вот мисс Слоупер я бы этого не сказал.
Кэтрин сочла его реплику чрезвычайно удачной, однако пришла от нее в смущение и тоже поднялась. Морис Таунзенд глядел на нее с улыбкой, затем протянул ей руку, прощаясь. Он уходил, не сказав ей ни единого слова, но все равно она была счастлива: ведь она снова видела его.
— Когда вы уйдете, я расскажу ей, что вы о ней говорили, — сказала миссис Пенимен, лукаво посмеиваясь.
Кэтрин покраснела — ей показалось, что они потешаются над ней. Что он мог такого сказать, этот прекрасный гость? Словно не замечая ее румянца, он продолжал смотреть на нее; взгляд его был почтителен и ласков.
— Я с вами так и не поговорил, — сказал он, — хотя за тем и пришел сюда. Зато теперь у меня будет причина, чтобы прийти опять. Предлог для визита, если таковой от меня требуется. Я не боюсь того, что скажет ваша тетушка, когда я уйду.
И гости откланялись. Кэтрин, все еще краснея от смущения, устремила на миссис Пенимен серьезный вопрошающий взгляд. Не владея искусством интриг и уловок и желая сразу выяснить то, что ее интересовало, она не пыталась прибегнуть к шутке — например, обвинить тетку в заговоре против племянницы.
— Что вы собирались мне рассказать? — спросила Кэтрин.
Миссис Пенимен подошла к ней, улыбаясь и покачивая головой, оглядела девушку и поправила бархотку у нее на шее.
— Это тайна, дитя мое: он приходил свататься!
Кэтрин по-прежнему хранила серьезность.
— Он так сказал?
— Он не сказал, он предоставил мне угадать. А я умею отгадывать!
— Неужели он _ко мне_ сватался?
— Да уж, конечно, не ко мне, милочка. Хотя должна сказать, что, не в пример большинству наших кавалеров, он на редкость любезен с дамами, которые уже не могут похвастать первой молодостью. Нет, его интересует кое-кто другой, — и миссис Пенимен легонько коснулась губами щеки Кэтрин. — Будь с ним поласковее, — закончила она.