Василек
Шрифт:
Я кивнула.
У нас часто гости появляются.
Лесовики же.
К зиме готовимся.
А она скоро.
Первые заморозки уже прошли.
****
– Ну дай! Дай!!! Дай!!!
– Уй, ну что пристали! Прям как вороны!
– рассердилась я, пихнув самую наглую русалку в озеро.
Сережки им мои приглянулись. Все четыре штуки.
– Дай, а!
– Нет.
Проверяю нет ли у русалки каких царапин, ран, корост и насекомых на теле, а она крутится не переставая. Дед только посмеивается
– Василек, а давай меняться.
– вдруг предлагает одна из русалок.
И в достает кучу камушков да жемчуженок.
Я вздыхаю.
– Ты прости, но мои сережки не дарятся, ибо уже дарены мне. Не продаются, ибо подарок. Не меняются, ибо память хранят.
Русалки завздыхали еще горьше.
– Василек, ну а может...
Я вздохнула.
Господи. Уже темнеет, а мы все с русалками возимся. А они не перестают просить. Повезло Шише с Шаишем они с птицами возятся. Гнезда правят, да птенцов к отлету готовят.
Если кто остается, утепляют гнезда, да зачаровывают от чужих.
А я...
Ух. Ну не везет.
Такое чувство, что деда специально берет меня на самые сложные дела.
То к перекидышам, то к лисам, то к русалкам вот хоть к этим.
Закончили только по глубокой темноте. С русалками удалось договориться, но эти заразы стребовали сказку, одну из тех, что я Нишу рассказывала. Пришлось попотеть.
Эти вредины уж получше меня сказку про царя Салтана знают. А все просят. Даже знаю как услышали ее. Русалки же. Им через воду подсмотреть раз плюнуть, что уж про послушать говорить. А у нас за домом, как раз у окна моей комнаты бочка с водой стоит.
– Деда, почему как, что такое вреднючее-злючее ты меня с собой зовешь, а не Шаиша?
– решилась я спросить деда.
Просто деда обо мне заботится, я вижу, но к психованным зачем ведет? К тем же кикиморам?
Дедушка вздохнул.
– Раз спросила, значит, готова услышать ответ.
Я кивнула.
Конечно, готова. Правда в глубине души боюсь, что дедушке я надоела.
Но...
– Магом ты будешь. Хорошим магом будешь. Ты будешь не столько рушить, сколько созидать. Добрая ты. Даже кикиморы притихли.
Я хмыкнула.
Это что, когда они грязью кидаются они спокойные что ли?
Глаза дедушки мигнули в темноте зеленоватым светом. Магия-сила. В темноте видеть одно удовольствие.
– Обычно их не видно. Они стремятся навредить побольше. Сломать, поранить. В болото утащить. В дерево заживо вживить.
– Эээ - слов нет, да и эмоций тоже.
– Вот-вот. Добрая ты Василек, сколько бы злости не было, душа твоя все равно чистая. И магия нежная. Молодая еще пока, не окрепшая. Но за зиму ты сильнее станешь.
– с гордостью сказал дедушка.
Мы шли, молча, несколько минут.
– Деда, а почему я в своем мире не
От лесовиков бесполезно было скрывать, кто я есть на самом деле, потому и спрашиваю у дедушки все без опаски.
– Как же не было? Была. Просто ты не замечала. Уезжала раньше времени, работала, училась, вот и не видела, как магия твоя крепнет. Она только в 23 просыпаться начинает, Василек, а до этого в зачаточном состоянии временами понемногу наружу прорывается. Вот и не заметила.
Я шла. Думала, что потом будет? После зимы? Что меня ждет?
– Деда, а что будет дальше?
Он молчал. Я даже подумала, что не ответит. Но где-то уже перед домом он замедлил ход.
– А потом, Василек, в Академию магии тебе надо идти учиться. Больше я не смогу помогать тебе с твоим даром. Нет у меня знаний больших, да и те малые, что есть, ты уже почти полностью усвоила.
– Но как же так?
– стало грустно, захотелось плакать.
Я ведь привязалась к ним. Хорошо мне с ними. Тепло, уютно.
А от дома крик раздался:
– Василек!!! Пошли скорее кушать! Только вас ждем!
– Ниш уже заждался.
Кинулся навстречу и я, засмеявшись, подхватила малыша на руки.
– Пойдем, шустрик, кушать, а то не вырастешь.
Он засмеялся.
– Я вырасту! Ты мне поможешь!
Конечно, малыш. Помогу.
****
Зима действительно была холодная. Местное зверье то и дело замерзало. Мы с лесовиками едва успевали их вернуть к жизни.
А потом уже и наших сил стало не хватать. Все деревья в магических коконах. Гнезда, дупла, норы запечатаны от холода. Но все же зверьки не могут вечно сидеть в своих домиках.
А эта зима стала вечностью.
Вот тогда нам стали помогать перевертыши.
Они сами стали бегать по лесу и искать пострадавших. Приносили их к нашему дому.
К тому же ребята оказались хорошими хамелеонами. Так запутывали следы, так маскировались. Умудрялись вытащить зверят прямо из под носа у охотящихся магов. Невольно, я начала ими восхищаться.
А в самые страшные недели, когда мороз убивал, едва только высунешь нос из дома, к нам прилетел дракон.
Настоящий снежный дракон.
Дедушка и остальные поклонились ему. А дракон прищурил свои зеленые глаза и с подозрением посмотрел на меня, маскируя ненависть.
Я не испугалась.
Было бы чего. Химеры в топях пострашнее будут.
Как бы я не нравилась дракону, он все равно стал помогать. Сколько живых существ отогреты теплом пламени дракона! Скольких он спас, когда мы даже выйти из дома не смели, так холодно было.
Его ненависть к концу зимы переросла в нечто страшное. Я даже не могу названия дать этой ненависти со жгучим оттенком отвращения. Но я не огорчилась. Дедушка сказал мне тогда: