Василиса + говорящая
Шрифт:
Мотоцикл снова взревел, заставив меня прильнуть к широкой спине Ивана. Я обнимала его всем телом, руками, ногами, притворяясь дрожащей от страха, а сама ловила нескончаемый кайф от его близости.
Мы мчались к Храму Христа Спасителя. Я раньше слышала про места геологических разломов, где возводили высотки. Считалось, что в этих местах энергия земного магнетизма была наиболее сильной. Но к тому, что я увидела, оказалась не готова.
Ваня потянул меня налево от Храма, вниз, и усадил на лавочку.
– А
Перед моими глазами прямо на месте Храма были стены бежевого цвета с вытянутыми окнами. Я приникла к линзе, словно к окошку, и покрутила глазами вверх-вниз, вправо-влево. Вверх здание поднималось так высоко, что разглядеть через такое небольшое окошко не представлялось возможным. Характерные черты, присущие всем Сталинским высоткам, прослеживались достаточно чётко. Смущало только одно. Все окна в здании светились слабым зелёным светом.
Я взглянула на Ваню с совершенно очумелыми глазами:
– Это что там? Какую высотку я вижу?
– Это – Дворец Советов. Его закончили уже после смерти Сталина в 56-м. Высота составляет полторы тысячи метров. Но вместо статуи Ленина, которую планировали возвести навершием над этим зданием, установлена гигантская магическая лаборатория, в эндшпиле которой сосредоточена точка возврата силы. Здесь находится самый мощный энергетический поток земной магии. Когда стало ясно, что достроить здание человеческими силами не получится, маги забрали этот проект себе и засекретили.
– Но, почему мы все видим другое? Как это возможно было скрыть от миллионов людей? – я была, мягко говоря, в шоке.
– Этому тебе ещё предстоит научиться…, – щёлкнул он меня по носу, сворачивая линзу, – То же самое в Зарядье. Здесь работают самые сильные маги в мире.
– А почему окна зелёные там? – я поднялась со скамейки и огляделась вокруг. Всё-таки не укладывалось в голове, что мир снаружи не такой, как внутри.
– Окна – порталы, кроме своей прямой функции соединять пространство, они транслируют на внешний слой Храм и всё вокруг него.
– То есть, Храм Христа Спасителя – это видимость? – не вполне осознавая всё это, я ещё раз коснулась лавочки, на которой только что сидела. Обыкновенная лавочка. Вполне себе материальная.
– И видимость, и слышимость, и осязательность, и обонятельность, – широко улыбался Ваня, глядя на меня, – магия умеет обманывать по всем направлениям.
– И я тоже маг…, – протянула я в задумчивости, – чем же занимаются маги, над чем работают, зачем они вообще?
Этот вопрос привёл Ивана в замешательство. Он похлопал глазами, решая, как бы попроще мне всё объяснить.
– Да, наверное, всё тоже, что и люди. Исследуют этот мир, природу, людей. Строят здания, делают полезные вещи, управляют
– От кого?
– От самих людей, от внутренней жадности, эгоистичности, от страхов. Помогают справляться со стихиями и внешними угрозами из космоса.… Да всего и не перечислить. Я понимаю, тебе сейчас сложно понять это. Но со временем, будешь учиться и узнавать много интересного, знания сами уложатся в голове. Только принимай их, не удивляйся и не сопротивляйся.
– Да, какой там, не удивляйся! Я до сих пор не могу понять, что буду делать на своей работе, как в детском саду себя чувствую.
Мы бродили по дорожкам возле Храма, разглядывая клумбы с цветами.
– А ты и есть в детском саду. С точки зрения магии, ты ещё младенец. И пока не научишься управлять своими силами, никакой работы или пользы принести не сможешь. Как детям говорят в школе? «Ваша работа – хорошо учиться». Так что, учись. За это тебе зарплату и платят.
– А вот интересно, – я подпрыгнула, – если я – уникальная и единственная, кто будет меня учить узкой специализации, так сказать? Таких же больше нету!
– После инкубатора, скорее всего, отправят сюда, – и Ваня показал на Храм, – у них есть отдел для работы с необычными магами…
Я остановилась.
– То есть, я у вас, в ЛюПарНасе, ненадолго?
И отчего-то стало так грустно. Ваня хмыкнул и обнял меня за плечи, успокаивая:
– Ты подожди расстраиваться, здесь покруче будет, чем у нас. Да и зарплата побольше.
– Когда это примерно произойдёт? – совсем скисла я.
– Ну, у всех по-разному…. В среднем год в инкубаторе проводят. Потом выпуск и распределение по разным организациям.
– А ты работаешь только там, в ЛюПарНасе?
Ваня кивнул:
– У меня свой отдел. Мы изучаем пространственные сдвиги и исправляем их. Но мне уже несколько раз предлагали перейти в Зарядье. Пока думаю.
Расстроенная перспективой расставания, я опустила голову и шагала, разглядывая свои ботинки. Приятный осенний день совсем перестал меня радовать. Заметив моё окончательно испортившееся настроение, Ваня остановился и повернул к себе.
– Если это тебя утешит, я не планирую с тобой расставаться…
И так пронзительно посмотрел мне в глаза, что я задохнулась от нахлынувших чувств.
– И вообще, – продолжал он, – ещё целый год впереди! Я успею тебе надоесть десять раз!
Я хихикнула:
– Не дождёшься…
– Ты есть не хочешь? – игриво подмигнул Ваня и потянул меня к мотоциклу, – Давай испортим немного желудок? Давно я не был в Макдаке.
Уже уплетая большой бургер, я вспомнила, что мне ещё учебник штудировать.
– Между прочим, у меня уроки не сделаны, – пробурчала я с набитым ртом, – так что придётся на сегодня нашу экскурсию закончить.