Василий Головачёв представляет: Золотой Век фантастики
Шрифт:
Угроза Карса и решение Рольда сделали свое дело — Морские Короли один за другим соглашались.
И тогда заговорила Эймер:
— Все рабы должны быть освобождены — люди и Халфлинги.
Карс кивнул:
— Это будет сделано.
— И еще одно условие, — сказал Рольд. Он взглянул на Карса, и было ясно, что здесь он не пойдет на уступки. — Я сказал, что мы заключаем мир. Но только при условии, что Сарком не будет править Иваин. И даже если ты напустишь на нас пятьдесят Рианонов, я не изменю решения.
— Да! — прокричали Морские Короли. — Это и наше решение тоже!
Наступило
— Условие принято, — сказала она. — У меня нет желания править униженным и маленьким Сарком. Я тоже, как и вы, ненавидела Змею. Но для меня слишком поздно становиться королевой нищей рыбацкой деревушки. А мой народ пусть выберет себе другого правителя.
Она сошла с трона и встала у окна, глядя на залив. Карс повернулся к Морским Королям.
— Так вы согласны?
— Мы согласны, — ответили они.
Эймер, колдовской взгляд которой ни разу еще не коснулся Карса, пока шли переговоры, теперь подошла к нему и взяла его за руку.
— Что ты будешь делать сейчас? — спросила она мягко.
Карс туманно взглянул на нее.
— У меня не было времени подумать об этом.
Но ему нужно было решать, а он не знал еще, что делать. Пока в нем живет хотя бы тень Рианона, этот мир никогда не будет считать его человеком. Он может получить здесь честь и славу — но не больше, и страх перед Проклятым будет всегда стоять между ним и остальными людьми. Слишком много веков ненависти выросли вокруг этого имени. Рианон искупил свое преступление, но даже после этого, пока существует Марс, его будут помнить как Проклятого.
И, как бы отвечая ему, в первый раз после Кара-Дху, темный захватчик шевельнулся, и его голос прошептал Карсу:
— Возвращайся в гробницу, и я оставлю тебя, потому что я должен следовать за моими братьями. После этого ты будешь свободен. Я проведу тебя назад через пространство — время в твое собственное время, если ты хочешь. Но если ты решил остаться здесь, оставайся, это твое право.
Но Карс все еще не решил, что ему делать. Ему нравился этот зеленый смеющийся Марс. Но когда он видел Морских Королей, которые ждали его ответа, и когда он смотрел в окно, где виднелось Белое море и дюны, он осознавал, что этот мир ему не принадлежит и он никогда не сможет стать его частью.
Наконец он заговорил — и увидел Иваин, смотревшую на него из тени занавеса.
— Эймер знала, и Халфлинги знали тоже, что я не из вашего мира. Я пришел из пространства и времени по пути, который скрыт в гробнице Рианона.
Он остановился на мгновение, чтобы дать им возможность осознать услышанное. Но они не показались ему слишком уж удивленными. После всего, что произошло, они могли поверить уже чему угодно, даже если это лежало за пределами их понимания.
Карс тяжело произнес:
— Человек рождается в своем мире и только ему принадлежит. Я возвращаюсь домой.
Он видел, что хотя Морские Короли вежливо запротестовали, но в душе они все испытывали облегчение.
— Благословение богов пусть будет с тобой, незнакомец, — прошептала Эймер и нежно поцеловала его в губы.
Бокхаз куда-то исчез, а Иваин и Карс остались вдвоем в большом
— А куда пойдешь ты? — спросил он.
Она тихо ответила:
— Если ты позволишь, я уйду вместе с тобой.
Он покачал головой.
— Нет, Иваин. Ты не смогла бы жить в моем мире. Это жестокое и горькое место, очень старое и близкое к смерти.
— Это не имеет значения. Мой собственный мир тоже умер.
Он положил руки ей на плечи.
— Ты не понимаешь. Я прошел через много лет. Через миллион лет. — Он задумался, не зная, как ей объяснить. — Посмотри сюда. Подумай о времени, когда Белое море станет пустыней, гудящей под ветром пылью, когда зеленые деревья и трава исчезнут с этих холмов, а белые города разрушатся и реки пересохнут.
Иваин поняла и вздохнула..
— Старость и смерть приходят в конце концов ко всему. И смерть быстро придет ко мне, если я останусь здесь. Я здесь чужая, и мое имя так же ненавистно этим людям, как имя Рианона.
Он знал, что смерти она не боится и говорит о ней только для того, чтобы убедить его. И все же этот довод был правдой.
— Сможешь ли ты быть счастливой, если память о твоем мире будет следовать за тобой по пятам? — спросил он.
— Я никогда не была счастлива, и мне нечего терять. Я рискну. А ты? — ответила она.
— Да, — сказал он хрипло. — Да. И я тоже.
Он поднял ее на руки и поцеловал. Она откинула голову и прошептала с непривычной для нее застенчивостью:
— А ведь повелитель Рианон был прав, когда говорил о том, что мне небезразличен варвар…
Она помолчала с минуту, а потом добавила:
— Я думаю, что не имеет большого значения, в каком мире мы будем жить. Главное — это то, что мы будем там вместе.
Несколько дней спустя черная галера причалила в бухте Джеккары. Это было ее последнее плавание с Иваин из Сарка на борту. Странно встретила Джеккара ее и Карса. Собрался весь город, чтобы увидеть незнакомца, который одновременно был и Проклятым, и Царственную госпожу Иваин, которая не была более царицей. Толпа держалась на почтительном расстоянии. Люди радовались разрушению Кара-Дху и смерти Змеи. Но для Иваин у них не было теплых слов. Только один человек стоял на пристани, встречая их. Это был Бокхаз — великолепный Бокхаз, одетый в усыпанный драгоценностями бархат, с золотой короной на голове. Он исчез из Сарка в день переговоров с какой-то миссией, и похоже было на то, что она увенчалась успехом.
— Я в Валкисе, — сказал он и поклонился Иваин и Карсу с царственной вежливостью. — Теперь Валкиc снова свободный город. И ввиду моего несравненного героизма, проявленного при разрушении Кара-Дху, я был избран королем.
Он просиял, а затем добавил с хитрой улыбкой:
— Я всегда мечтал ограбить королевскую сокровищницу.
— Но теперь-то это твоя сокровищница, — напомнил Карс.
Бокхаз начал:
— Клянусь богами, это правда… — Он взглянул на Карса, и его лицо приняло суровое выражение. — Я думаю, что буду строг и непримирим к ворам Валкиса. Я установлю жесткие наказания за грабеж имущества. Особенно королевского имущества.