Василий Иванович и дело чёрного старика
Шрифт:
– Здравствуйте, Елена Яновна, – вежливо поздоровался Подгорный.
Женщина кивком ответила на приветствие Андрея и, не меняя строгого выражения лица, оценивающим взглядом посмотрела на Куприянова. Затем повернулась к заплаканной женщине и сказала:
– Меня зовут Елена Яновна. Фамилия – Зиновьева. Я следователь. Вы готовы ответить на мои вопросы?
Женщина посмотрела на следователя и расплакалась во весь голос.
– Понятно, – сказала Зиновьева и, потеряв на некоторое время интерес к потерпевшей, опять обратила свой взор на Куприянова. – Новенький? –
– Василий Куприянов, – вместо Куприянова ответил Андрей Подгорный. – Позавчера прибыл к нам. Свежий- свежий. Только из-за парты.
– А у свежего нет языка? Не балуй молодёжь, Подгорный. Пусть учится сам за себя отвечать.
– Лейтенант Куприянов Василий Иванович, – спокойно сказал Василий. – Назначен к вам в отдел по борьбе с кражами.
– Чего в армии не остался? – внезапно спросила Зиновьева. – Там бы у тебя хорошо получилось.
Василий был удивлён. Он на самом деле думал после срочной службы пойти в военное училище. Но замполит, майор Романский, убедил поступить в юридический. В милиции катастрофически не хватало хороших кадров. Из политуправления пришло указание лучших ребят направлять туда.
Куприянов решил не строить догадки, а спросить Елену Яновну напрямую:
– Откуда вы взяли, что я хотел остаться в армии?
– Так тут нет никакой загадки. Если хочешь стать хорошим сыщиком, научись всё быстро анализировать. Тогда не надо будет задавать лишних вопросов. Подумай. Догадаешься – расскажешь. Время у нас тут будет достаточно.
Зиновьева села на диван и не по-женски резко придвинула к себе массивный журнальный столик. Положила на него папку, достала оттуда протоколы, ручку и приготовилась к работе. Василий в этот момент подошёл к Зиновьевой, наклонился и тихо сказал:
– Я догадался.
– Ну!? Давай! Выкладывай! У нас тут нет времени долго рассусоливать, – поторопила Василия следователь.
– Я представился лейтенантом. А в милиции воинские звания только в этом году ввели. Правильно?
– Правильно! Садись пять, Подгорный, – Зиновьева сделала властный жест, подзывая к себе Андрея. – Пойдите и опросите всех, кого встретите во дворе и жильцов подъезда. Только быстро. И ещё, Андрей, научи этого парня всему. Похоже Василий Иванович у нас перспективный. У нас таких немного.
– Слушаюсь, Елена Яновна, – картинно козырнул Подгорный и, взяв Василия за рукав, повёл за собой.
Опрос ничего определённого не дал. Воскресный день. Лето. Многие в отпусках. Другие на пляже или даче. А кто дома, изнемогая от жары, размякли и сидят под вентилятором. Никто ничего подозрительного не видел. Соседка, из квартиры напротив, готовила на кухне и никаких странных звуков не слышала. Одним словом – зацепиться не за что. С этой информацией Подгорный с Куприяновым пришли к следователю. Та продолжала беседу с потерпевшей, пытаясь хоть что-то важное выудить из плачущей хозяйки квартиры. Увидев вернувшихся оперативников, Зиновьева обратилась к женщине:
– Надежда Петровна, вы, пожалуйста, успокойтесь и попробуйте ещё раз вспомнить с момента возвращения вашего мужа из командировки до сегодняшнего
Она решительным шагом прошла на кухню, достала из бокового кармана жакета папиросу. Подкурила и глубоко затянулась.
– Рассказывайте, – строго сказала она, выпустив мощную струю дыма.
– Никто ничего, – сухо сказал Подгорный.
– Понятно, – вздохнула Зиновьева и после небольшой паузы продолжила. – Хозяйка уехала провожать мужа.
– Простите, а муж у нас кто? – уточнил Андрей.
– Муж у нас инженер-химик. На севере работает. Зарабатывает очень хорошо. В гараже «Волга», полный дом барахла. Сами видите. Рейс был в 12:30. Выехали заранее. Вызвали такси на 9:00. Вернулась Надежда Петровна около двух. Предварительно зашла в магазин тут на проспекте и сразу домой. Ни во дворе, ни в подъезде никого не встретила. Открыла дверь ключом. Опять ничего подозрительного. И только минут через тридцать заметила, что шкатулка стоит на комоде.
– А где она должна стоять? – уточнил Подгорный.
– В верхнем ящике. Хозяйка говорит, что они с мужем никогда шкатулку с драгоценностями на виду не оставляли.
Зиновьева резким движением потушила папиросу и махнула головой, призывая за собой оперативников. Зашли в гостиную. Елена Яновна открыла поочерёдно все ящики комода.
– Смотрите внимательно, – сказала она. – Пойдёмте в спальню.
Зайдя в спальню, Зиновьева открыла шифоньер.
– Всё видите?
Собственно ничего особенного увидеть было невозможно. Всё обычно. Аккуратно сложенные личные вещи хозяев. Следователь открыла следующую дверцу.
– Вот в этой коробке из-под обуви, лежали деньги. Много, – продолжала Елена Яновна экскурсию по злосчастной квартире.
– Для меня много, – оглядывая отделение шифоньера, сказал Подгорный, – это двести рублей.
– Шесть тысяч, – шёпотом произнесла Зиновьева.
– Сколько? – в один голос переспросили опера.
Зиновьева не решилась ещё раз произнести вслух. Она показала шесть пальцев на руке.
– Там дальше комната детей, – продолжила следователь. – Дети студенты. Сейчас в стройотряде. Смотреть не будем. Там ничего не пропало. Там собственно и брать было нечего. Книги, учебники и личные вещи. Разве что магнитофон импортный. Но он большой и тяжёлый. Теперь вы всё видели. Есть мысли?
Подгорный долгим взглядом осмотрел ещё раз спальню. Потом зашёл в гостиную и заглянул в комод, сервант, в тумбочку под телевизором. Осматривал аккуратно, стараясь ничего не нарушить. Василий следовал строго за Андреем.
– Андрей, – наклонившись к товарищу, спросил Василий тихо. – А я могу задать вопрос потерпевшей.
– Конечно! Ты чего стесняешься?
Василий подошёл к хозяйке квартиры.
– Надежда Петровна, а вы уверенны, что в комнате детей ничего не пропало?
– Ну не знаю, – женщина тяжело дышала. – Если только я чего-то не видела у девочек. А так, даже Варина «Монтана» на месте. Эти джинсы месячную зарплату стоят. И наушники импортные муж подарил младшей. Дорогущие. Тоже вор не тронул.