Вася-капиталист
Шрифт:
Потолкавшись среди детворы, большой толпой собравшейся у входа, — то ли они не решались войти, то ли уже все посмотрели, но не желали уходить — он ни Фунтика, ни Семафора не нашел.
Только Раб с нищенским видом стоял возле самого контролера и жалобно поглядывал по сторонам.
— Где Фунтик и Семафор? — спросил его Вася.
— Не знаю… Купи мне билетик! Взаймы…
Вася ехидно спросил:
— А чего же тебе твои хозяева не покупают?..
— Они купят… — враждебно сказал Раб. — От них дождешься… Они сами ищут, кого бы обтяпать…
— Тебя родня директора и так проведет…
— Родня… — забурчал Раб. — Тоже — родня… Такую родню…
И вдруг с отчаянием вскрикнул:
— Да
— Купи, — посоветовал ему Вася и отошел.
К каждой клетке было трудно пробиться, даже к такой, где, в общем-то, и смотреть нечего. Например, написано: «Барсук», а самого барсука не видно: он спал в каком-то ящике, наподобие собачьей конуры, и от него торчала одна спина. Однако зрители все-таки стояли возле клетки, терпеливо дожидаясь, что он проснется и вылезет. Некоторые говорили, что всего полчаса назад он вылезал, но потом залез обратно, и пытались разбудить его криками.
Тут даже кое-какие взрослые вели себя хуже ребят, отталкивая их и продираясь поближе.
Вася решил все подробно осмотреть после, а пока разделаться скорее с попугаем, но Семафора и Фунтика нигде не было видно…
Зато он наткнулся на Марсианина. Аккуратненький и благообразный, несмотря на толкотню, Марсианин стоял возле клетки с оленем, таким же чистеньким и аккуратным, как он сам, который все время высовывал свою умную морду, прося, чтоб ему почесали нос или чем-нибудь угостили. Беглый Васин раб кормил оленя баранками, доставая их из мешочка для завтрака. Завтрак он, как видно, тоже скормил зверям, но не исключена возможность, что и сам съел… Кроме того, Марсианин решил сам себе сделать подарок, купив в киоске у входа книжку, сложенную гармошкой, где изображались всякие звери, а под ними было написано, в каких местах этот зверь водится, что ест, какие у него привычки. Эту книжечку он держал в руке и постоянно в нее заглядывал, приобретая таким образом научные знания.
— Ага! — воскликнул Вася. — Вот когда ты мне попался! На зверинец, на книжку — у тебя есть, а на долг — нету?..
Марсианин вздрогнул, но тотчас опять обрел свой солидный, важный вид:
— Это… мне мама… специально… на зверинец… дала… По-твоему… мне… и зверинец… не смотреть?..
Васе почему-то не хотелось его обижать. Он только спросил:
— А где баранки взял?
— Тут продают! — затараторил, к удивлению Васи, как пулемет, без запинки и передышки, Марсианин, пробираясь вслед за Васей в толпе. — Тут несколько продавщиц стоят, продают баранки и булки, совсем которые зачерствелые. За полцены, страшно дешево, все покупают и дают зверям. Особенно — слоненку (тут и слоненок есть, вон, где, слышишь, орут?) и медведю. Им я уже давал, они даже сами просят, особенно медведь, встанет на задние лапы, а передней машет: давай, давай, чего ждешь? И танцует, но только очень плохо, просто топчется, но все-таки интересно, медведь, а тоже танцует! Я ему дал две булки, твердые, как камень, а он их сразу сгрыз, у него зубы какие, не только булки, а кости может перегрызть, а слоненок так и тянет к тебе хобот, а на конце вроде пальца, он этим пальцем как ухватит булку — и в рот! Рот маленький, а хвост как у поросенка, смешно смотреть, все ноги поотдавили. А этот олень тоже хороший, вежливый такой, съел даже окурок, кормят их, что ли, плохо, только баранок этих он поел просто ужасно, и все просит, а деньги у меня кончились. А у тебя есть?.. Многих зверей никак нельзя увидеть, например, барсук обыкновенный, а также сурок, который все спит и спит в своем ящике, поэтому ему и название сурок. Зачем им разрешают спать днем, пусть бы спали ночью, как все, а может, они так устроены?..
Вместе с Марсианином Вася наскоро обошел весь зверинец, но Фунтика и Семафора так нигде и не увидел.
Их
— Ребят не видел? — спросил Вася.
Но Раб молча отмахнулся от него, не отрывая глаз от зверя, потом счастливо захихикал:
— Глянь, глянь… Вот это да!.. Вот так-так!.. Ух, ты! Ух, ты!..
Пришлось Васе опять выйти наружу: пускай уж билет пропадет, раз такое дело!
Марсианин уходить не пожелал и снова отправился в гости к оленю, к которому проникся симпатией, да и баранки у него еще не все кончились, а он желал угостить всех зверей, какие только согласятся принять угощение, чтобы у них остались об этом городе самые лучшие воспоминания…
Семафор и Фунтик, оказывается, поджидали Васю на уединенной скамейке среди кустов.
— Вон вы где спрятались! — обрадовался Вася. — А я вас ищу…
— А мы тебя ищем!.. — сказал Семафор. — Деньги захватил?
— Захватил… А где же этот ваш друг… родня директора?
— Он нам не друг, просто знакомый, — начал торопливо объяснять Фунтик. — Такой же, как и ты, мы его недавно знаем!.. Можно даже сказать, вовсе не знаем… где живет, как фамилия и все такое… Но он обещался скоро прийти, а не идет… Что с ним случилось?.. Главное — и деньги у тебя с собой… Не везет!
— Кому не везет? — не понял Вася.
— Тебе, а то кому же! Был бы ты сейчас с попугаем! Это — что-то с ним случилось… Ты деньги-то береги, не трать!.. Если сейчас не придет, в другой раз это дельце провернем, ты не беспокойся…
— А я не беспокоюсь…
— Ну и порядок! Садись, посиди — покурим!..
Фунтик похлопал себя по карманам:
— Папиросы вот дома забыл!.. Верно ведь, Семафор? Ты видел, как я их забыл?
— А как же… — серьезно сказал Семафор. — Целая коробка «Посольских» у тебя там была… в двести пятьдесят штук!.. Это правильно называется — потеря бдительности…
— Про спички и говорить нечего… Надо у кого-нибудь стрельнуть!.. Интересно, куда подевался наш Раб?..
— Он в зверинце, — сказал Вася, и Фунтик осуждающе покачал головой:
— Вот сачок! Придется отлупить его как следует, чтоб не отлынивал от дела… Как думаешь, Семафор?..
— Надо! Это правильно называется — подвержение телесному наказанию раба… Фунтик, глянь!
Вася поглядел в ту сторону, куда показывал Семафор, и увидел Толика. Он стоял посреди пустынной боковой аллеи, где Вася вчера ограбил мальчишку в желтом картузике, и пересчитывал на ладони целую кучу мелочи, которую, надо полагать, вручили ему для приобретения билетов малыши с Васиного двора, столпившиеся вокруг Толика и почтительно ожидавшие результатов подсчета. Тут были и Андрейка с Андрюшкой, которые с обеих сторон крепко держали за руки Маринку, и Хозяин медведя со своим медведем под мышкой, и девочки, лечившие у Толика кукол, и знакомые ребятишки, прежде приходившие к Васе за рыбками, и другие ребятишки, которых Вася не знал, — пациенты кукольной больницы, не хватало только безымянного младенца с его коляской.
Сам Толик ни Васю, ни его новых дружков не видел за кустами акации, да вдобавок у него что-то не получалось со счетом: он то пересчитывал по головам ребятишек, то опять вглядывался в ладонь с деньгами. А ребятишки смирно и доверчиво ждали.
— Фунтик, — деловито шепнул Семафор, — берем его на хопок!
— Это как на хопок? — обеспокоился Вася.
— А вот так! — Семафор сделал хищное хватательное движение рукой, а потом изобразил на месте убегающего человека. — Как ты вчера мыша брал: хоп — и ваших нет!