Вася Красина и Бюро Изменения Судеб
Шрифт:
И вот сейчас так не хотелось отпускать воспоминания, что Алия повернулась на бок и подалась чуть вперед, пытаясь растянуть сладкие мгновения до того, как потребуется встать с кровати. И оказалась в объятьях Тимура, почувствовала поцелуй. Он касался губами ее лба, виска, дышал ей и будто не мог надышаться.
— Гренки приготовишь на завтрак? А я девчонок сейчас разбужу, прослежу за тем, как они почистят зубы, оденутся. Нам нужно торопиться, иначе останемся без парковки. Сколько таких умных, как мы, захотят насладиться последним солнечным днем? Похолодает уже во вторник. Я смотрел долгосрочный прогноз.
— Уже бегу, — весело ответила
В душе расцветала весна. Какая осень? Какая может быть непогода? Алие хотелось любить все и всех и делиться счастьем. Они проведут сегодня отличный день в парке с детьми, среди вековых сосен и дубов, гуляя по тенистым дорожкам и наслаждаясь весельем детей. Много фотографий, сладкой ваты, мороженого и небольшое кафе, где они закажут вкусную пиццу. Еще будет озеро и лодки, катамараны на нем, плавающие утки и лебеди, которых можно прикормить с моста лепешкой. Выходной, который напомнит и ей, и Тимуру, что они любят друг друга, как в старые времена. Она сделает все возможное, чтобы этот день запомнился ему надолго. Ничему не позволит омрачить хорошее настроение, сгладит все острые углы, если возникнут, развеет все темные тучи из хмурости и обид. Ее любви хватит. Ее любви очень много. Тимур это поймёт и оценит. На этот раз.
Разбор полетов и скрытые мотивы
День 6
Выходные пролетели быстро, насыщенные житейскими хлопотами. Я убралась в квартире, постирала вещи и привела их в порядок. Еще упражнялась, конечно же. Выходила в надпространство, пыталась увидеть свои эмоции и влияние на себя энергетических сгустков. Конечно, я пыталась найти там и Алию. Представляла себе девушку в красном платье и видела ее в окружении клубов черного тумана, пыталась увидеть образ Алии более чистым, без «дыма», но… ничего не менялось. Одиноко стоящую девушку в пустынном городе из бетона и камня, казалось, все устраивало. Ситуация будто зависла. Время застыло, но как же мне хотелось разбить эту ледяную неопределенность, что давила невидимой жесткой преградой. Ожидание смерти подобно, когда не знаешь, что ждать. Наверное, с этим знаком каждый, я не была исключением.
Алия больше не звонила, я тоже не решалась ее беспокоить, чтобы не навлечь лишних проблем. Достаточно, что один раз повоевала с аятом и навоевала усиление ссоры, познакомилась в парке и тем самым задержала ее возвращение домой и спровоцировала ту самую ссору. Достаточно попытки Макса, когда он пришел с «проверкой» проверять газовую плиту, не нарочно стал провокатором. Ломать — не строить, а в случае с Шурзиной все вообще шло кувырком от любого вмешательства. Ее дело, как хрупкий карточный домик, тронь карту, и все картонки полетят вниз на стол.
Так молча, дома, занимаясь своими делами, я сгорала от любопытства. Как у нее дела? Что она поняла после нашей беседы, как переспала со своей проблемой? Что сказала Тимуру, когда он вернулся домой? Ведь вернулся же, наверняка. Интересно, в каком настроении… Надеюсь, Алия нашла в себе достаточно моральных сил, чтобы избежать новой ссоры и впустую потраченных нервов.
Ранним утром понедельника я приехала в офис пораньше и первым делом полетела к Алене, в надежде застать коллегу до начала рабочего дня. Мне повезло. Петровиченко была на месте, в кабинете поливала цветы, и сразу же после обмена приветствиями оказалась под шквалом вопросов:
— Очень нужно знать, как дела у Алии. Что с видео? Четкость
— Я смотрела сегодня. Ситуация не изменилась, — ответила спокойно Алена, продолжая полив. – На графиках эмоций Алии больше спокойных тонов. А вот видео осталось в том же качестве, каким и было в четверг и в пятницу. Михаил рассказал мне о вашей встрече. Были еще какие-то действия на выходных?
Поставив лейку на подоконник, Алена развернулась ко мне. Она выглядела сосредоточенной и готовой внимать. Интуиция ее не подвела, потому что мне было, о чем ей рассказать. Хотя насчет интуиции тоже можно поспорить. Зачем она нужна, если к тебе в кабинет с утра пораньше врывается рыжая дамочка и, как испуганная бизониха, нахрапом пытается все разузнать, чтобы спасти нервы и время? Но, вообще, если быть откровенной, затем, чтобы увидеть небесполезность усилий.
— Алия мне звонила, — доложила я незамедлительно. — Поссорилась с мужем, со мной советовалась, что ей делать дальше. Мы говорили о разводе, о том, что Тимур не изменится, если не хочет меняться.
— Все верно. Человека не изменить, если он сам этого не захочет. Теперь давай подробнее. Расскажи все, как было.
Сев на краешек свободного стола, я обстоятельно рассказала Алене обо всем, что говорила Шурзиной, что она мне отвечала. Петровиченко внимательно слушала, кивала, а когда я закончила, то удрученно вздохнула, разбив разом все мои надежды. Что-то было не так.
— Все это хорошо, Василиса, — произнесла она. – Но есть проблема. Ты не сталкивалась ни разу с жертвой, и это видно. Я не видела ни одной, кто после подобного разговора, сразу пошла что-то менять. Она не будет разводиться до последнего. Она просто не сможет, потому что крайне зависима. От мужа, от своих иллюзий. Алия уверена, что сможет его изменить, что спасет его и спасет себя от насилия. Для этого ему достаточно сделать вид, что он пошел ей на уступки, и она забудет обо всем, о чем с тобой говорила до следующего инцидента. Любой повод сойдет, и все вернется обратно.
— Но она признала, что ей плохо. Что нужно что-то менять.
— Все они признают, что им плохо. А потом все начинается заново. Это зависимость. Такая же, как у наркоманов или алкоголиков. С ней можно бороться, но для избавления нужна решительность. А вот с ней у жертв всегда проблемы. Еще нужно желание пройти через ломку, боль, трудности.
Слова Алены звучали как приговор, но подвергать их сомнениям мне даже в голову не пришло. Нет, конечно, оставалась крохотная искра на задворках сознания, что вот на этот раз повезет, и все получится сразу, как по мановению волшебной палочки. И все же воодушевления резко убавилось, когда сквозь скепсис и опыт проступила реальность.
— И что нам делать? Времени крайне мало. До того самого дня осталось всего ничего.
— Девять дней. Осталось девять дней вместе с сегодняшним.
— Но что-то же нужно делать?
— Искать рычаги влияния. Связывать точки в пространстве, которые могут изменить ее Путь. Ты все поймешь совсем скоро. Идем к Бурову. На планерку.
Да-да. Я уже знала, что почти каждое утро Михаил занимался тем, что проводил нечто вроде собрания, на котором общался с сотрудниками. О них самих, о рабочих делах, о клиентах. Это было время, когда бюро строило планы и подводило итоги, коллеги лучше узнавали друг друга. Начинание вполне благое, мне оно даже нравилось.