Вася-василиск, или Яйцо Цинь Шихуанди
Шрифт:
— А про остальные прелести Волшебного Яйца ты мне расскажешь в более приятной обстановке, где-нибудь на Майорке.
— Собственно, рассказывать о них нечего, — к великому удовольствию слушателя сообщила компьютерная Зина. — Яшмовый похитили, нефритовый ключ непонятно где; по косвенным предположениям уже несколько сотен лет в одном из западных банков. А о булатном ключе имеется лишь одно упоминание, и то вскользь, в той же уйгурской рукописи. Дескать, он имеет форму кривого клинка — по крайней мере, в рукописи говорится о его сходстве с молодым месяцем — и находится в стране, которую китайцы пару тысяч лет назад называли Сиванму. Похоже, это регион Тянь-Шаня.
—
— Ты удивительно догадлив. Чем больше у тебя ключей, тем лучше доступ к Яйцу, тем сознательнее ты его используешь, и тем меньше неприятных последствий.
— Блин, с этого и надо было начинать. Я могу заодно отыскать и «пожилую луну».
— Само Яйцо также, возможно, находится в этом районе. Наши предварительные исследования, проведенные с помощью летательных аппаратов, показали здесь наличие гравимагнитной аномалии, схожей с той, что обнаружена в гробнице Шихуанди. Только если там что-то вроде черной дыры, то здесь дыра белая, выдающая некоторое количество массы и излучения прямо из ничего. Согласно весьма обоснованным предположениям, тут находится воздвигнутый в эпоху Цинь, или несколько позднее, пещерный храм, в котором и надо всё переворошить.
— Ага, в сяньянской гробнице дырка от бублика, а сам бублик здесь… Ну, сама бы его и поискала. Приделали бы тебе твои начальники босоножки-металлоискатели на гусеничном ходу, стальной бюст пятьдесят четвертого размера со встроенными базуками, и вперед.
— А на что ты тогда? Ты ведь человек особенный.
Не наркоман, не глюколов, не больной на голову, а особенный! В это хочется поверить. Василий сразу чуток загордился.
— На особенных все ездят. И вообще, что мне за это будет хорошего?
— Получишь воздушный, то бишь компьютерный поцелуй. Или что-то вроде секса по телефону. Первые пять минут интима — бесплатные. Фирма угощает.
Тут с Василием случилось что-то вроде мини-обморока. В ушах забили колокола, в глазах размножилось солнце, сердце заметалось, как хорек в клетке.
Гребни скал были рядом, но казались призрачными из-за поднявшегося от камней знойного марева. В этом мареве виделись Василию какие-то духовидные фигуры, которые перемещались и будто даже махали бестелесными руками. Слышались вроде и слабые шепотки. Чтоб было повеселее, Василий затянул песню предков «Заиграли трубы, трубы-барабаны, отворились двери и вышел басурман. Закипела битва, битва беспощадна, полилась рекою горячая кровь…»
И вдруг за останцем, [28] имеющим форму сидящего джинна, открылось пустынное плоскогорье, кое-где поросшее стелящейся арчой, а заодно Василий столкнулся с двумя существами — пацаненком и верблюдом. От неожиданности путешественник вздрогнул и побледнел. Ему сперва показалось, что он встретился с карликом и его горбатой лошадью. Маленький же азиат что-то проорал с испуга, потом упал на колени и затараторил умоляющим голосом. Только молодой верблюд сохранял благородную выдержку и спокойствие.
28
Результат выветривания горных пород.
— Я загружен резидентно, — сообщил программный переводчик из бодика, — могу начать обработку поступающего текста.
— Да тут, блин, и спрашивать не надо. Вежливый какой нашелся. Валяй, работай, — прикрикнул Василий.
Бодик выдал первую порцию перевода:
— Верблюд… искать… хозяин… второй
— И эта галиматья — всё, на что ты способен? — возмутился Василий.
— Половины же слов не слышу. Повернитесь в сторону источника звуковых волн и встаньте с подветренной стороны.
— Слушай, как с тобой сложно.
Пока продолжались препирательства малолетний житель азиатской глубинки перешел на русский язык.
— Кто бы ты не был, арбак, мангыс или человек, я умоляю, выслушай меня. Я водил верблюдов Джанибека, а потом этот, — пацан показал на горбатое животное, — этот подлый верблюжий высирок потерялся. Я искал его везде, а брат Джанибека лупил меня и камчой, и ладонью, и носком сапога. А потом был праздник-кохпар, и Джанибек зарезал барана, но мне и кусочка малого не дал. Так голодного и отправил сюда. Я бродил по сырту [29] три дня, обжигая себе пятки и превращаясь в ледышку ночью, за все время съел только пять ягод смородины, — слава Аллаху, что нашел хоть их, — и вот наконец отыскалось это гнусное отродье верблюжьей задницы. Потом услышал твою песню и стал прятаться, потому что думал, идет дух горы. А теперь я боюсь, потому что бурдюке уже почти нет воды, а ты зол и голоден.
29
Тянь-шаньские плоскогорья.
— Да не зол я, сколько можно говорить. Только воды у меня тоже нет и в голове звенит. А ты иди к своему Джанибеку, — посоветовал Василий. — Он на радостях, что ты отыскал верблюда, подарит тебе эскимо на палочке.
— Он не подарит мне эскимо на палочке. Он не из наших мест, он вынимает из людей печень и продает ее в Амстердаме… Значит, ты не дух предка и не ек, [30] который выпьет мою кровь?
— Если бы я, екарный бабай, был твоим предком, ты б сейчас не подтирал верблюдам задницу.
30
Злой дух в верованиях тюркских народов.
— Может, тогда ты — Кызыл-Хизр? [31]
— Брось ты, я ведь православный, только молюсь редко, потому что образ жизни веду неподобающий. Может, это ты Кызыл-Хизр? А про самолеты ты знаешь, или про аэропорт?
— Конечно. И про ракеты знаю, и про трансплантаты и стволовые клетки.
— Так какого хрена ты дикаря из себя корчишь? — строго вопросил Василий.
— «Хрен» — это что такое?
— Это… русский злой дух.
31
Святой в верованиях некоторых тюркских народов.
Малец попросил больше не призывать никаких других русских злых духов и Василий дал честное пионерское.
— Аэропорта тут нет…. Слушай, если ты не предок, то наверное, шпион, за тобой вертолет прилетит.
— На это надеяться не стоит. Как зовут-то тебя, мечтатель?
Мальчик приосанился.
— Меня зовут Акай, я из рода Джансеит. А давай я вместе с тобой пойду.
— Разве тебе не надо к Джанибеку и его брату?
— Не надо. Брат Джанибека все равно будет лупцевать меня, как разъяренный мангыс, да и этот кусок верблюда вскоре опять потеряется. Он ведь дикий, вместе с мамкой из пустыни пришел. Мамка его померла, и Джанибек взял Нура к себе.